О звере и фейри - [31]

ее любимицей. Возможно ли, что этим движением придворные показывают свое неудобство, услышав имя?

– Спа…

– У Фэй есть просьба, – перебивает Сия, останавливая мою едва не прозвучавшую благодарность. Предостерегающий взгляд, который она бросает на меня, напоминает мне, что у нее не так много возможностей, чтобы выполнить свое обещание. Я готова пнуть себя.

– Что за просьба? – отвечает Солиэль. – Скажите мне, Фэй, какие теперь у вас планы после возвращения в мир фейри?

Ее вопрос сбивает меня с толку.

– Что, простите?

Она взмахивает в воздухе своей изящной рукой.

– Вернете ли вы свой трон?

– Нет, – отвечаю я быстро. – Я здесь не для этого.

Ее смех подобен звону колокольчиков. Он отзывается в ее придворных. Когда она понимает, что я не шучу, ее смех стихает.

– Вы несете ответственность перед Народцем, Фэй. – Ее тон становится неожиданно суровым.

Я переглядываюсь с Сией, которая, как и я, не в состоянии предпринять следующие действия. Когда я не отвечаю, Солиэль устало продолжает:

– Вас хотя бы признали законной наследницей? Титуловали должным образом?

– Я… нет. Если для этого требуется торжественная церемония или что-то подобное, то нет.

Она прищуривается.

– Неужто новый Темный король отказался признавать вас?

– Не в этом дело, – говорю я, качая головой. – Я не просила, чтобы меня признали. Не видела фейри после той ночи, когда с меня сняли чары.

Она задумчиво постукивает пальцем по подбородку. Здесь, стоя напротив нее, я замечаю на ее руках перчатки длиной до запястья, которые сливаются с ее кремовой кожей. Украдкой осматриваю помещение, чтобы убедиться, а не веяние ли это моды, на которое я не обратила внимания. Я не замечаю перчаток на руках придворных, хотя это еще ни о чем не говорит.

– Это, – королева откидывается на спинку трона, – разочаровывает.

В животе все сжимается, когда я слышу в ее голосе откровенное неодобрение.

– Фэй кое-кого разыскивает, – начинает Сия, воспользовавшись паузой в разговоре. – Именно поэтому она пришла сюда. Человека, которого недавно похитили из мира смертных. – Она делает паузу, изучая реакцию королевы. – Мы подумали, что она может быть здесь.

Солиэль морщит свое ангельское личико.

– Простите, она ищет спутницу?

– Конкретную особу, мадам. Сивиллу по имени Элли.

– Ах! Элеонора. Да, Элеонора вернулась к нам.

– Она здесь? – спрашиваю я. Она улыбается. Я подозревала об этом после слов Сии, но не рассчитывала, что королева будет так открыто говорить об этом. – Могу… могу ли я забрать ее домой?

– Она уже дома. – Солиэль тепло улыбается. Когда я смотрю на нее в ответ, добавляет: – Я понимаю ваше замешательство. Но это дитя принадлежало мне и моему двору. Ее очень не хватало здесь. И я исправила ту оплошность, что была допущена. – Она заправляет золотую прядь за изящное остроконечное ухо. – И поскольку я не тронула человека, укравшего ее, смела подумать, что вы будете мне за это благодарны.

– Дело не в этом, – говорю я. – Элли живет со мной в человеческом мире почти двадцать лет. Она – часть моей семьи. И я бы хотела, чтобы она вернулась домой.

Солиэль откидывается на свой цветочный трон, и ее розовые губы складываются в идеальную «О».

– Неужели вы требуете от меня одну из моих подменышей? – спрашивает она, ее голос пронизан ужасом. По Благому Двору прокатывается испуганный возглас, и до меня доходит, как много для них значит моя просьба, больше, чем я могу представить. Но Элли – самостоятельная личность. Она никому не принадлежит, ни одному Двору. «Как и все те подменыши, которых они украли».

Я подавляю эту мысль, натыкаясь на сердитые взгляды придворных Благого Двора, и мой желудок нервно сжимается.

– Я не хотела вас оскорбить. Она мне как сестра. Я люблю ее.

Лицо Солиэль смягчается.

– Любовь мы вполне можем понять, – бормочет она, указывая на разодетых людей элегантно вытянутой рукой. Те кивали, словно являлись активными участниками нашей беседы. – Но мы предложили ее родителям сделку, и они ее приняли. И не можем просто так отказаться от нее. – Она на мгновение поджимает губы, задумавшись. – Но мы могли бы заключить еще одну. – Королева улыбается, и эта улыбка чем-то напоминает улыбку ее брата.

– Еще одну сделку? – переспрашиваю я, и страх зарождается в моей груди.

– Да, – выдыхает она, словно кошка, поймавшая канарейку. – Если вы хотите вернуть свою Элеонору, предъявите свои права на трон. И тогда я отдам ее вам в качестве подарка на коронацию. – Ее тон каким-то образом звучит великодушно, несмотря на отсутствие возражений с моей стороны.

Я стискиваю кулаки. Сделки с Народцем опасны. Смертельно опасны. Но я не знаю, что еще могу сделать. В этом мире у меня нет других козырей. Я оглядываюсь по сторонам, ища союзника. Но Сия не смотрит на меня. Похоже, я исчерпала все запасы ее помощи. Я поворачиваюсь к Солиэль и киваю ей.

Она с сочувствием смотрит на меня, склонив голову.

– Понимаю, вам это не нужно, но это ваше право по рождению! Вы нужны своим людям, – настаивает она. – Сидхе должна взойти на трон. Гоблин в этой роли… Он этого недостоин. – Когда она договаривает, ее подданные кивают, и я замечаю, как много среди них сидхе. Нимфы и эльфы тоже рассредоточены по залу, но их меньше, и почти не видно других существ, которых я в избытке повстречала при Дворе Тьмы.