гнета жизни и вызываемого этою системою (вполне естественно и логически) либерального, но в то же время
антирусского же протеста, будут входить в Россию чуждые начала; чем более будет отставать людей от народной русской почвы, тем сильнее и сильнее будут ультралиберальные, до самого крайнего радикализма доводимые попытки, которые – говорит К. С. Аксаков – «сокрушат наконец Россию, когда она перестанет быть Россиею».
Да, повторим мы вместе с ним, «опасность для России одна: если она перестанет быть самой собою – к чему именно ведет ее петровская правительственная система». Что же из всего этого следует? Из этого следует, прежде всего, необходимость как для правительства, так и для общества, сознательного отречения от петровской системы государственного ига, административной опеки над жизнью, разрыва власти с народом (народ сам с своей стороны остался верен своим началам, своему идеалу): необходимость отрешиться как от петровского деспотизма, так и от его законнорожденного детища – протестующего рабства, западноевропейского политического либерализма. Со стороны самой верховной власти, благодаря ее исторической, пребывающей в ней стихии и вразумлению опыта, всего менее, может быть, следует ожидать в наши дни препятствий к возвращению на истинный русский путь. Серьезнее препятствие в нашем фальшивом европейском либеральничанье, в привитом нам из чужи, совершенно нам несвойственном и к тому же совершенно абстрактном политическом властолюбии, не сумевшем даже и выработать себе сколько-нибудь оригинальных форм. В нем, в порождаемой им путанице мыслей видим мы главный тормоз для восстановления вполне искреннего, полного доверия союза царя с землею, взаимного общения и гармонического сочетания, на народной, исторической почве, свободы личной власти и свободы общественной жизни, внутренней и внешней. Рано или поздно придется убедиться, что петербургскому периоду русской истории должен быть положен конец. В этом смысле и говорили мы: «Пора домой»!..
