О "забытых" моментах трагедии - [8]

Нужно было Верховному Совету 13-го созыва просто принять Постановление о проведении республиканского референдума, содержащего лишь  один вопрос, а именно: предлагаемый мной вопрос "по Гитлеру".  И на этом весь инспирированный Александром Лукашенко "конституционный кризис" был бы разрёшен в течение считанных дней. И независимо от того, как бы действовал Лукашенко, его  политическая судьба была бы предрешена.

Можно было даже оставить вместе с "вопросом по Гитлеру" и остальные вопросы, кроме, разумеется двух "проектов Конституций": от Лукашенко и от фракций коммунистов и аграриев в Верховном Совете. Это сути дела не меняло, хотя и  несколько размывало бы главный посыл референдума, а именно: Президент, оказывается, не только не гарант Конституции, которую захотел отменить и переписать под себя, а ещё и поклонник Гитлера.

И если бы так и случилось, то не понадобилось бы никакой процедуры импичмента: Лукашенко вскоре был бы неизбежно арестован  по обвинению в организации особо тяжкого государственного преступления, которое было совершено под его руководством в ночь на 12 апреля 1995г.

Но для того, чтобы события пошли по вышеописанному сценарию, нужна была не только политическая воля, но и смелость руководства Верховного Совета. Но увы...

Поскольку  исключить из  предлагаемого референдумного списка обе "конституции"(т.е. "конституцию от президента" и "конституцию от фракций коммунистов и аграриев") представлялось делом практически нереальным, я полагал, что включение в референдумный список вопроса по Гитлеру  значительно усилит позиции Верховного Совета в начавшихся опасных играх с Конституцией.

Как юрист, я был категорически против референдумных игрищ с Конституцией. Но как политик, в той ситуации, когда популярность у Лукашенко в народе была довольно высокой(в районе 40%), я полагал необходимым довести народу, особенно ветеранам войны и пенсионерам как основной опоре Лукашенко, правду об их кумире. Чтобы они узнали и услышали о реальных взглядах Лукашенко, что он -- не только блестящий популист и демагог, но и поклонник Гитлера и его порядков.

Я и сейчас считаю, что Постановление Верховного Совета по референдуму от 6 сентября 1996г., будь оно принято с моей "поправкой по Гитлеру", могло серьёзно повлиять на весь дальнейший ход событий.

В то время российские телеканалы в Беларуси не блокировались. Они в целом объективно освещали  политическую ситуацию в Беларуси, особенно телеканал НТВ со спецкорром Александром Ступниковым.  Поэтому официальное включение   от имени Верховного Совета в список выносимых на референдум вопросов вопроса о симпатиях Лукашенко к Гитлеру могло породить эффект разорвавшейся бомбы.

Мой вопрос, предлагаемый для вынесения на референдум, начинался так: "Одобряете ли вы мнение Президента Александра Лукашенко об Адольфе Гитлере следующего содержания: "...".

И далее следовала цитата-абзац из интервью А.Лукашенко с восхвалением Гитлера, которую он произнёс в интервью корреспонденту Маркусу Циммеру из немецкой ежедневной газеты "Handelsblatt". Не буду целиком её цитировать, погуглите -- и найдёте.

Юридическую формулировку этого  вопроса, как и других своих инициатив, я предварительно обсудил с юристом Дмитрием Булаховым -- экс-председателем Комиссии по законодательству Верховного Совета 12-го созыва. Так что по части формулирования вопрос был хоть и длинным, но юридически безупречным.

Когда  Председатель Верховного Совета С.Шарецкий поставил мою "поправку по Гитлеру"(авторство  словосочетания принадлежит Виктору Гончару, но об этом позже) на голосование, в Овальном зале раздался смех и хихикание...

Итоги голосования

Поразительно, но лишь 13(тринадцать!) депутатов Верховного Совета 13-го(!) созыва поддержали включение  вопроса "по Гитлеру" в референдумный список. Вновь какая-то мистика!

Более половины депутатов вообще не голосовали. А более 60 депутатов, в основном из про-президентской фракции "Согласие", проголосовали против.

Что произошло? Неужели в той сложившейся ситуации депутаты не понимали всю серьёзность вопроса и своего положения? А может панически боялись нажать на кнопку из-за  присутствия в зале Александра Лукашенко, который наблюдал за всем этим процессом?

У меня нет ответа на эти вопросы. Порой кажется, что на тот момент в зале Верховного Совета наблюдалось какое-то массовое проявление так называемого "стокгольмского синдрома" со стороны депутатов.

В советских хрониках запечатлён страх и какая-то радостная исступлённость, которая читается на лицах делегатов различных компартийных съездов и сборищ, когда перед ними  появлялся усатый вождь по фамилии Джугашвили, имевший псевдоним Сталин.

Бывало, что от страха перед стоявшим за трибуной грозным усатым правителем советские компартийные делегаты по полчаса аплодировали, боясь прервать сей процесс и вызвать неодобрение вождя.

Страх перед террористами и диктаторами, как известно, способен  парализовать волю не только к сопротивлению, но и к любому мало-мальски активному  осмысленному действию.

Массовый стокгольмский синдром у  людей, оказавшихся в заложниках у террористов, парализует у многих из них не только волю и разум, но и способен породить трепетные чувства по отношению к самим террористам. Неужели хихиканье в Овальном зале в тот роковой момент было бессознательным проявленим таких трепетных чувств к Лукашенко?