О заблуждениях и истине - [74]

И так не забудем никогда, что все безобразия и все пороки, которые видим у разных Народов как в теле, так и в мыслящем существе их, происходят от того, что предки их не следовали своему естественному Закону, или что сами оные народы удалились от оного; да не возомнят материалисты, услав, что я говорю здесь о естественном Законе человека, будто я согласен с ними: согласен я с ними в том, чтоб он следовал своему естественному Закону; но мы разнствуем в том, что они хотят, чтоб он следовал естественному Закону скота; а я хочу, чтоб он следовал тому, который отличает его от скота, то есть тому, который освещает и подкрепляет все стопы его; словом, тому Закону, который проистекает от света самой Истины.

О двух прелюбодеяниях

Не забудем, повторяю, что второе преступление человека, или телесное прелюбодеяние, ведет свое начало от первого прелюбодеяния, или от прелюбодеяния воли, коею он в деле своем последовал поврежденному Закону, вместо того Закона чистого, который на него возложен был. Ибо, когда человек может ныне соделать прелюбодеяние с женою, тем паче может еще, как и в начале, учинить оное без жены, то есть прелюбодеяние умственное; потому что воля человеческая, после первой Причины временной, сильнее всего во времени, и потому что она и тогда, когда нечиста и беззаконна, имеет могущества подобно Началу, учинившемуся злым.

Пусть же всяк рассмотрит после сего, должно ли человеку, который находит себя виновником всех вышеупомянутых устройств, быть когда в благополучии и тишине; и может ли он утаить сам от себя, что он обязан Правосудию вящею еще данию, нежели несчастное его потомство?

Те, которые мнят все сие зло исправить, поставляя ни во что следствия своих беззаконий, никак не могут чистосердечно утверждать сие развратное мнение; напротив, нельзя им сомневаться, что чрез сие обращают они всю казнь на себя, когда могло бы оную разделять с ними потомство их. Сверх того они тем распространяют меру сей казни; понеже чрез сие беззаконное дейние, соединенное притом с телесным и умственным прелюбодеянием, из всех Законов, составляющих сущность человека, ни один не останется ненарушенным.

Не могу я, не нарушая скромности, говорить о сем более; глубокие Истины не всякому зрению сходны: но хотя и не объявляю людям первой Причины всех Законов Премудрости, тем не менее они обязаны исполнить их, понеже они чувственные; а человек все чувственное может познавать. Сверх сего, хотя Рождение и приемлется между людьми за таинство, но тем не менее истинно то, что в человеке есть Закон и порядок оного, неизвестный скоты, и что права, соединенные с оным, суть наилучшие свидетели великости его, равно как и суть источник осуждения его и бедствия.

О правлении уголовном

Оставим читателей наших размышлять о сем, и приступим ко второй части Правоправления гражданского, то есть, которая бдит над внешнею и внутреннею безопасностию государства.

Мы видели уже, что сия вторая часть имеет два рода дел, и потому два же рода и Законов: первые, касающиеся до внешней безопасности, составляют Законы войны и политические права народов. НО как показал я, что самое основание жития народов и привычка их почитать друг друга врагами, суть лживы; то не могу я положиться и на Законы их, которые они на сей конец себе составили.

Легко со мною согласится, кто рассмотрит непрестанные сомнительства, в которых блуждают Политики, желающие обрести между человеческими вещами твердое основание своим Установлениям. Поелику не ведают они иного начала Правлений, кроме силы, или условия; поелику к тому только и стремятся, чтобы обойтись без единственной их подпоры; поелику желают они отверсть, а упрямо однако отметают употребление единственного ключа, который может доставить им желаемое: то изыскания их и остаются совершенно бесплодны. И сего ради не распространюсь о сем далее того, как что сказано уже мною.

О праве наказания

И так на Законы второго роду, или на те, которые занимаются внутреннею безопасностию государства, обращаю мои примечания, то есть на часть Правоправления, относящуюся ко Благочинию и к уголовным Законам. Оба отделения с соединяю во едино; потому что, не смотря на различность их видов, оба они имеют целию удержание благоустройства и наказание законопреступлений; почему как то, так и другое одинакое имеют происхождение, и равно проистекают от права наказания.

Но в рассматривании сем расположение мое будет то же, какое было и во всем сочинении: везде я буду искать, сходны ли вещи с их Началом, дабы всяк из того выводил следствия, и научался бы паче сам собою, нежели бы следовал моим рассуждениям.

И так, во-первых, рассмотрю, в чьих руках преимущественно долженствует быть право наказания; и потом, Как обладающий сим правом законным образом употреблять его должен; ибо без всех сих объяснений принимать в руку меч была бы наглость; потому что мог бы он пасть на неповинного, Равно как и на виноватого: да хотя бы и не было опасения со стороны сего неудобства, и хотя бы возможно то было, чтоб удары его отяготели токмо на преступников; то всегда бы оставалось то в неизвестности, имеет ли он право делать таковые удары.