О заблуждениях и истине - [52]

Надеемся, что сих примечаний довлеет к удостоверению читателей наших в том, что необходимо нужно и возможно втечение Причины действительной и разумной во все действия человека, а особливо в познание и делание тех Законов, которыми должно управляемо быть их служение первому Существу, Которого никто чистосердечно не мог не признать.

О наружности Религии

И так когда самое естество их предписывает им Закон никогда не ходить без сей помощи, и когда все доселе начертанные главные положения показывают, что есть возможность получить оную: то явствует, что они не престанут заблуждаться и подвергать себя всяким опасностям, доколе будут действовать сами собою. Но еще виновнее учинятся, ежели объявят себя прочим людям за таких, которые путеводительствуемы истинным светом, а сами не будут точно о нем уверены.

Но сколько бы ни заблуждали они, или сколь бы ни бессовестны были, какие бы ни вводили нелепости в свои установления, касающиеся до Религии, мы теперь уже знаем, как я и прежде сказал, что нельзя из того заключать, что нет ни правила, Ни истины для человека. Но паче должны мы увидеть, что ошибки людей в сем роде могут падать токмо на наружные и на чувственные пункты Религий их, и что, понеже люди ниже первого Существа и ему совершенно подчинены, то все их мнения и все противоречия никогда не могут поколебать его.

О нравоучении

Сие есть первое заключение, которое должно вывести из всего вышесказанного о различии Религии и богослужений. Оно не допустит человека благоразумного и привыкшего проницать сквозь покровы вещей обмануться разнообразностию сих учреждений, ниже поколебаться при всеобщих людских противоречиях. Теперь он должен уже видеть источник оных и не сомневаться, что ежели человек имеет идею врожденную о первом Существе, то надлежит ему иметь и средство неизменяемое и единообразное, чрез которое бы мог засвидетельствовать ему, что знает его и воздает ему достодолжную честь; средство, долженствующее быть единым и также неколебимым, как и самое Существо сие, не смотря на то, что люди ошибаются ежедневно в сущности и того, и другого.

Из сего купно видеть можем, сколь недостойны вероятия те, которые тащтся доказать Религию Наукою о правах, и сколь праведно награждается таковое их тщание худым успехом. Ибо нравственная Наука хотя есть из певрых должностей теперешнего человека, однако не всегда преподаваема была Учителями, столько просвещенными, чтобы можно было ее справедливо употребить к сему; она всегда почти простиралась не далее чувственности телесной, и потому долженствовала разнствовать по местам и по разным навыкам, на которых человек основывал свою добродетель; сверх того как сия нравственная Наука есть токмо прибавок к Религии, то хотя бы до самого крайнего совершенства доведена была, то и тогда бы употреблять ее за доказательство значило бы сказывать, что истинные доводы неизвестны, но что есть доводы, которые необходимо должны таковыми называться.

О древности религий

Не бесполнезным почитаю здесь упоминуть, что в сем случае погрешают нынешние Учения, которые приводят все Законы человека к нравственной Науке, и всю свою Религию к деяниям человеколюбия, или к утешению несчастных в вещественном порядке, сиречь, к сей дорбодетели, столь естественной и столь незнатной, на которой современники наши хотят соорудить системы свои, и которая, заключая человека в круге дел, совсем страдательных, бывает токмо покровом невежеству и теряет тогда всю свою цену в глазах мудреца. Добродетель сия без сомнения есть в числе наших обязанностей, и никто не должен ни под каким видом пренебрегать ее; но сии учители не стесняли бы наших должностей в круге деяний временных и чувственных, если бы не уверили себя, что вещи чувственные и человек одного чину и одной природы.

После сего заключения должны мы ожидать второго, которое поможет нам сразить и опровергнуть другое заблуждение Примечателей, относительно к сему же, и которое естественно проистекает из того же источника.

В самом деле, ежели, по их мнению, познание высшего Существа, чтимого ими, равно как и надобности богослужения, не есть врожденное человеку, то происхождение и зачатие установления Религий было бы совсем неизвестно. Весьма трудно было бы узнать, Каким образом, или когда оные выдуманы; ибо в таком случае не было бы для людей иного правила и Закона, как токмо непрестанные превращения Натуры, или побуждения прихотей и воли: следственно, каждая минута могла бы быть эпохою новой Религии, равно как всякую минуту могли бы уничтожаться древнейшие Религии, и опровергаемы быть друг за другом все какие ни есть на земли.

Ежели принять сие предположение, то явствует, что как таковые учреждения были токмо творение слабостей и прибытка, всякий истинный человек не токмо мог бы их презреть, но обязан был бы потреблять все свои силы к истреблению малейших следов их как в себе, так и в своих собратиях.

Но понеже доказано нашими начальными положениями, основанными на естестве человека, Всеобщее основание всех Религий для всех народов, то всяк должен уже удостовериться, что сие чувствование родится вместе с человеком; следственно опровергается тем всякое затруднение, в рассуждении происхождения сей идеи о высшем Существе и о должном Ему служении.