О заблуждениях и истине - [5]

Также нельзя сказать и того, что высшее над обоими Начало, дабы разрешить их недействие, приумножило силы доброго Начала, как существа, более сходного своему естеству; ибо в таком случае сие Начало высшее было бы самое то доброе Начало, о котором речь идет. И так по сему очевидному доказательству принуждены мы признать в добром Начале неизмеримое превосходство пред другим, единство, неразделимость, с которыми оно необходимо существовало прежде всего: чем ясно доказывается, что зло получило бытие после добра.

Утверждая таким образом злого начала низость и противоположность в рассуждении доброго, мы тем уже доказываем, что между ими никогда не было и не будет ни малейшего союза, или сходства; ибо можно ли и в мысли представить, чтоб зло вместилось когда-либо в естестве и в свойствах добра, коему оно совсем противоположно?

Но сие заключение необходимо ведет нас к другому, столь же важному, то есть, что добро, сколь оно ни мощно, не может содействовать ни рождению зла, ни происходящим от него действиям; ибо надлежало бы доброму Началу или прежде происхождения зла иметь в себе некое злое семя, или свойство; но ежели принять такое мнение, то предлагаемая здесь материя опять приведена будет в замешательство, которым и без того человеческие умствования и безрассудность ее омрачили; или, по рождении зла, иметь с ним некое сообщение и сношение; а сие невозможно, и само себе противоречит. сколь же безрассудны те, которые, опасаясь ограничить доброе Начало, не перестают упрямо проповедовать свое учение, столь противное свойству сего Начала, приписывая ему все вообще, что ни существует, даже и самое зло и беспорядок!

Зло как результат свободы

Не нужно далее распространяться, чтоб восчувствовать, коль неизмеримо расстояние между обоими Началами, и чтобы узнать то, которому из них должны мы себя вверить: понеже предлагаемые мною доселе идеи обращают только человеков к их природным чувствам и к той науке, которая должна находиться во глубине сердца их; чрез что купно возродится в них надежда открыть новый свет в предлежащем нашем рассуждении: ибо человек, будучи зерцалом истины, должен видеть все отраженные лучи ее в самом себе. Да и в самом деле, если бы мы не могли ожидать большего, нежели что обещают нам человеческие умствования; то я бы не принялся за перо для опровержения оных.

Однако признавать бытие злого Начала, рассматривать действие власти его в Мире и человеке, равно как и выведенные из того ложные заключения, не есть еще открыть его происхождение. Зло существует; мы зрим вокруг себя страшные следы его, как ни старались некоторые отрицать его безобразие. Если зло не произошло от доброго Начала, каким же образом могло оно родиться?

Поистине сказать, сие предложение весьма важно и таково, в котором я желал бы удостоверить всех моих читателей. Но я не льщу себя успехом; и сколь ни твердо уверен в неоспоримости предлагаемых мною истин, однако не удивлюсь, что многие отвергнут их, или не поймут.

Происхождение зла

Когда человек, возвысився к добру, приобретает навык придерживаться его неизменно, тогда он не имеет даже и понятия о зле. Сия есть истина, доказанная нами, которую никакое разумное Существо по справедливости оспаривать не может. Ежели б он пребывал бы в постоянной твердости и хотении не сходить с сея высоты, для которой он рожден, зло было бы вегда для него ничто; да и в самой вещи, он чувствует пагубные влияния зла по мере токмо удаления своего от доброго Начала; а сие наказание принуждает нас заключить, что он производит в сем случае свободное действие: ибо ежели не возможно существу несвободному самому собою отступить от наложенного ему Закона; то нельзя также ему учиниться преступником закона и заслужить наказание; что изъясним после, когда станем говорить о страданиях зверей.

Наконец, поелику могущество и вся сила добродетелей составляют естество доброго Начала; то явствует, что премудрость и правосудие суть его правило и закон: следственно человек, ежели страдает, то имел власть и не страдать.

Так конечно. Ежели доброе Начало по естеству своему есть правосудное и могущее, то наши страдания суть ясные доводы прегрешения нашего и, следовательно, нашей свободы; а потому, когда видим человека, покоренного действию зла, то можем справедливо уверить себя, что он самоизвольно злу подвергнулся, и что в его было воле защищать и удалять себя от оного. И так не должно искать несчастьям человеческим иной причины, кроме сей, что человек произвольно отступил от доброго Начала, с которым непрестанно бы мог наслаждаться миром и счастьем.

Обратим сие же рассуждение к злому Началу. Когда оно видимым образом противится исполнению единичного закона Существ, относительно к чувственному, или разумному; то необходимо и самому ему должно быть в расстроенном состоянии. Ежели оно ведет за собою горесть и беспорядок, то, без сомнения, оно есть и цель оного купно, и орудие; и потому надлежит ему преданным быть неослабному мучению и ужасу, которые оно разливает вокруг себя.

Зло, следствие свободы

Но как оно страдает ради удаления своего от доброго Начала; ибо Существа учинились несчастными с той минуты, как отлучились от добра: то страдания злого Начала не иное что, как наказание; понеже правосудие, имея повсеместную власть, должно действовать и над ним, как и над человеком. Когда же оно под наказанием находится, следовательно самоизвольно удалилось от Закона, который мог бы продолжить его блаженство; следовательно, добровольно учинилось злым. Сие ведет нас к заключению, что, ежели бы Виновник зла законным образом употреблял свою свободу, то никогда бы не отлучился от доброго Начала, и зло еще бы не родилось: равным образом если бы и ныне воспользовался он своею волею и устремил бы ее к доброму Началу, перестал бы злым быть, и зло не существовало бы боле.