О заблуждениях и истине - [49]

Но как человек не мог един исследовать, имеет ли выдуманное им богослужение верные отношения как к нему, так и к Существу первому, которому желает он воздавать честь: то всяк по произволению полагал способы, удобнейшие по его мнению умилостивлять сие Существо; и все Народы, которые сами собою вступали в изыскание сего установления, учредили оное так, как воображение их, или частное какое обстоятельство советовало разуму.

Вот для чего все Племена земные разнствуют между собою как в обрядах богослужения, так и в самом понятии и изображении того Существа, которое было целию их служения! Вот для чего также, хотя разнствовали они между собою в правилах богослужения, но все согласны были в том, что необходимо надлежит оному быть; потому что все уверены о бытии Существа высшего и все чувствовали нужду и желание иметь его своим подкреплением

О ревности без просвещения

Если бы люди, Преданные таким образом себе самим, имели столько же добродетели и чистой совести, сколько ревности к сим учреждениям, каждый бы из них следовал мирно принятому богослужению, не угнетая тех, в которых примечает разнствия. Но как ревность без просвещения скоро вводит в заблуждение, то люди без всякого изъятию предпочли свое творение всем прочим; то же самое начальное основание, которое побудило их самих собою учредить богослужение, велело им почитать его единым истинным; они вздумали, что тем лучше исполнять свои должности, когда не попустят быть никакому другому; они вменили себе в заслугу пред сим идолом сражаться и гнать друг друга; понеже в мрачных своих намерениях соединили честь его с своими выгодами, так что нет почти ни единого Народа, который бы не думал, что тем чтит высшее Существо, когда осуждает богослужение, разнствующее от избранного им.

Сия есть, как всякому известно, одна из главнейший причин браней, как всеобщих, так и частных, и неустройств, которые ежедневно возмущают разные части Тела политического и опровергают крепчайшие Государства, хотя впрочем есть бесчисленные другие причины раздора довольно известные и столь суетные, что не стоят того, чтобы я в сем Сочинении вступил в исчисление их и рассмотрение.

Но всех сих заблуждений и всех злодейств, которые учинили люди во имя своей Религии, есть ли иной источник, как не то, что они поставили себя на место просвещенной руки, долженствующей предводительствовать ими, и что думали быть руководимы истинным Началом, когда в самой вещи сами себе руководствовали?

И так надлежит тотчас заключить из предыдущего, что все человеки, По своим единственно размышлениям и по гласу внутреннего чувства, не могли не признать бытия некоего Существа высшего, Равно как и надобности служить ему. Сей идеи не может человек сам совершенно загладить, хотя и часто затмевается она у многих.

Что и неудивительно в самом деле; ибо есть и такие люди, которые загладили в себе идею даже своего существа, и в которых толико ослабели внутренние способности, что почли себя смертными и гиблющими.

О причине побудительной в Человеке

Но равным образом надлежит заключить, что как сия идея о бытии высшего Существа и о необходимости богослужения не отдельна от самой сущности человека, то также она есть последний предел, до которого может человек на сей земле сам собою достигнуть: сии только плоды могут произрасти от способности его чувственной и разумной, когда обе действуют собственными токмо силами. Сие чувствование есть первоначальное семя в человеке; но ежели противодействие иные силы не приведут его в движение, то не может оно явить ничего твердого, и произведения его не будут иметь никакой крепости, подобно как зародыши Существ телесных остались бы недействительны и бесплодны, ежели б Причина действительная и разумная не направляла их противодействия и всех вообще деяний, относительных к ним.

Гораздо более удостоверимся в истине сего предложения, когда размыслим о естестве и свойствах Причины разумной и действительной; она отлична от Причины первой; она есть первый действователь ее: не дает она семян Существам телесным, но одушевляет их; не дает она человеку способностей разумных и чувственных, но правит и просвещает их. Одним словом, ей, как первой и превысшей всех Причин временных, поручено предводительство над ними, и ни которая из сих Причине не может пробыть без ее помощи и не покоряться ей.

Ежели чрез нее токмо единую являют себя вещи, то ничто не может без нее учиниться чувствительным; а как мы не можем на земле познавать иным образом, как токмо чрез чувственное, то какой же получим успех в познаниях, когда сия Причина действительная и разумная сама не будет содействовать нам и не произведет того, что единой токмо ей можно производить во вселенной?

И так мы видим, сколь нужно обеим способностям человека предводительство и подкрепление сей Причины временной повсемественной. Не подаст она ему идеи о Существе первом, коего она есть первая Причина действующая, но покажет свойства сего первого Существа, являя оные чрез произведения чувствительные; ниже подаст ему идею о служении сему первому Существу, но просветит понятия его об оном, и представляя ему чувствительным образом способности сего первого Существа, даст ему равномерно почувствовать и точные средства воздавать ему честь.