О войне. Части 1-4 - [2]

Отличительные черты военно-исторических трудов Клаузевица – ясность изложения, меткая критическая оценка военных событий, причем, согласно его взглядам на войну («война есть продолжение политики иными средствами»), он отводит особое место политическому элементу и стремится выяснить, насколько судьба армий зависит от силы и слабости полководцев, которых Клаузевиц характеризует со свойственным ему блеском и талантом.

«О войне» – фундаментальный труд классика военного искусства. Клаузевиц много сделал для разработки теории военного искусства и его составных частей – стратегии и тактики; выступал против «вечных принципов» военного искусства, рассматривая явления войны в развитии. В то же время, он отрицал наличие закономерностей в развитии военного дела, утверждая, что война – это область случайностей, область недостоверного. Впервые в военной науке Клаузевиц четко сформулировал некоторые принципы ведения сражений, кампаний и войн в целом. Это полное напряжение всех сил, сосредоточение возможно больших сил на направлении главного удара, энергичное использование достигнутых успехов, а также внезапность, быстрота и решительность действий. Существенным вкладом Клаузевица в военную теорию является также раскрытие роли моральных факторов в достижении победы. Основными моральными факторами Клаузевиц считал талант полководца, воинскую доблесть армии и дух комплектующего ее народа. Труды Клаузевица, изданные посмертно, составили целый этап в развитии военной мысли.

При написании этой статьи использовались следующие источники:

Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона;

Сайт – http://militera.lib.ru/science/clausewitz/;

Сайт – http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D0%BB%D0%B0%D1%83%D0%B7%D0%B5%D0%B2%D0%B8%D1%86;

Сайт – http://www.afor.ru/authors.php?aut_id=491;

Сайт – http://www.peoples.ru/military/commander/carl_clausewitz/index1.html.

Из предисловия Марии фон Клаузевиц к первому изданию

Труд, которому должны предшествовать эти строки, почти исключительно занимал в течение последних двенадцати лет жизни внимание моего горячо любимого мужа; увы, его слишком рано лишились я и отечество. Закончить это произведение было заветной мечтой моего мужа, но он не собирался выпускать свой труд в свет при жизни; когда же я старалась склонить его к этому, он часто полушутя, а может быть, предчувствуя преждевременную кончину, отвечал мне: «Ты должна его издать».

С работой, занимавшей моего возлюбленного мужа, я не могла не быть ознакомлена во всех подробностях. Таким образом, никто лучше меня не может рассказать о том усердии и любви, с которыми мой муж отдавался труду, о тех надеждах, которые он на него возлагал, об обстоятельствах, сопровождавших зарождение труда, и наконец, о времени, когда он был создан. Богато одаренный дух моего мужа с ранней юности ощущал потребность в свете и правде. Как ни разносторонне он был образован, все же мысль его была направлена по преимуществу на военные науки, которые так необходимы для блага государства: здесь было его призвание. Шарнгорст[1] первый указал ему правильный путь, а назначение в 1810 г. преподавателем военного училища и приглашение дать первоначальное военное образование кронпринцу послужили новым толчком к тому, чтобы направить его усилия и стремления именно на этот предмет и изложить письменно мысли, созревшие в нем и получившие уже строгую определенность. Сочинение, которым он закончил в 1812 г. курс преподавания кронпринцу, уже содержит в зародыше будущие труды. Но лишь в 1816 г. в Кобленце он принялся снова за научную работу, используя опыт, приобретенный в течение четырех лет войны. Сначала он записывал свои мысли в форме кратких, слабо связанных между собой заметок. Помещаемая ниже недатированная заметка относится, по-видимому, к этому времени:

«В записанных здесь положениях затронуты, по моему мнению, главные начала, которые составляют то, что называется стратегией. Я вижу в них только материалы, но продвинулся в своей работе настолько, что готов приступить к слитию их в одно целое.

Эти материалы возникли без всякого заранее составленного плана. Сначала я намеревался, не думая ни о какой системе или строгой последовательности, записать в кратких, точных и сжатых положениях те из важнейших пунктов по этому предмету, относительно которых я пришел к определенному выводу. При этом мне смутно рисовалась форма, в какой Монтескье обработал свой материал[2]. Я полагал, что такие краткие и богатые оценками главы, которые я первоначально намечал назвать только зернами, достаточны, чтобы заинтересовать образованных, мыслящих людей как возможностью дальнейшего развития выводов, так и непосредственным их содержанием; при этом мне рисовался мыслящий и уже знакомый с предметом читатель. Однако моя природа всегда влекла меня к систематизации и логическому развитию мысли; в конце концов она и в данном случае одержала верх. Некоторое время мне удавалось заставить себя из тех заметок, которые я делал по отдельным вопросам, для того чтобы они для меня самого стали вполне ясными и определенными, извлекать лишь важнейшие выводы и, таким образом, сжимать свои мысли до небольшого объема; однако впоследствии специфический склад моего ума одержал окончательно верх: я приступил к развитию, по возможности, всех моих мыслей, и при этом мне, естественно, рисовался читатель, еще не знакомый с предметом.