О верности крыс - [29]
Девчонки изумлённо переглянулись.
— С ума сойти: Тисса в состоянии заткнуть Хриссэ рот! — покачала головой Кейя. И задумчиво добавила:
— Он ей медовых орехов сегодня купил.
— А вчера водил за город гулять, — ещё добавила Кошка. Повернулась к арене, где худосочный Роске впервые с начала поединка делал что-то разумное: вывернулся из захвата и, отходя в сторону, умело ткнул Каджу в плечо: вроде несильно, но Кажда взревел от боли.
— Тисса в последнее время почти совсем, как была, — продолжила Кошка. — Смеётся, разговаривает, не дёргается от каждого шороха и не отпрыгивает, если кто-то возьмёт за руку. Не нравится мне это, — неожиданно закончила она. Кейя удивилась.
— Почему? — она повернулась к Кошке. — Чем плохо?
— А ты представляешь, что будет, когда Хриссэ надоест эта игра? — почти прошипела Кошка, по-прежнему глядя на арену.
— Думаешь?..
— А ты думаешь, он влюбился? — сердито сказала Кошка, косясь на предмет обсуждения. — Ох, допросится у меня этот пыльник!
Теперь уже Кошка решительно встала и направилась в обход рядов. Кейя некоторое время с интересом смотрела ей вслед, потом зрители заорали на тон громче, указывая на то, что события на арене развиваются стремительно, и внимание Кейи переместилось туда. Нейех счёл, что в зале показывают кое-что поинтересней, и смотрел, насколько это удавалось сквозь спины и головы. Сначала Кошкиного лица видно не было, потом она подошла к Хриссэ, что-то сказала. Видимо, отозвала на минутку, потому что потом они отошли в сторону, выбрались из толпы. У Кошки было то ласковое выражение лица (сюда у неё обычно прилагался такой же ласковый голос), которое у неё означало крайнюю злость и с трудом сдерживаемое желание перегрызть пару-тройку глоток. Она выговаривала Хриссэ, глядя снизу вверх: сказывалась разница не столько в росте, сколько в возрасте. Хриссэ ехидно скалился и отвечал. Кошка бросила резкую реплику напоследок и повернулась уходить. Хриссэ её окликнул, посерьёзнев, и добавил что-то. Кошка косо посмотрела на него и пошла обратно, хмурясь по-прежнему раздражённо, но и немного растеряно. Нейех легонько тронул руку сестры, указывая на это глазами. Кейя отвлеклась от боя и едва не начала подпрыгивать от нетерпения. Впрочем, это нетерпение тоже мало кто посторонний заметил бы. А вот раздражение и растерянность в Кошке бурлили вполне очевидно.
— Ну что? — спросила Кейя, едва она села рядом.
— Смеётся, — пожала плечами она. — Говорит, что ломать точно умеет, и что интересно, умеет ли выправлять поломанное.
Задумчиво потарабанила пальцами по скамейке. Пожаловалась:
— Чучело какое-то. Он хоть что-нибудь всерьёз воспринимает?
— Не настолько же он… — начала Кейя и запнулась, подбирая выражение.
— Настолько, — мрачно сказала Кошка. — Псих — он и есть псих. Сказал, что, мол, правда хочет ей помочь. Хал тэгарэ, хочет он! А если завтра перехочет? Только одного счастья нам не хватает: чтобы между собой пересобачиться. Самое время. То-то ол Баррейя будет рад!
Кошка мрачно зыркнула, усмехнулась и продолжила, всё больше входя в раж.
— А ол Баррейя — слишком хороший игрок, чтобы ему поддаваться. А если перецапаемся — как раз ему подарок. Кхад зря затеяла сейчас избавляться от Джито и Загри. Лучше было бы объединиться против ол Баррейи, пока он новую ловушку не придумал. Килре беспутный, я уверена, он нарочно подсунул это кольцо, чтобы мы клюнули! Рыбак, хал тэгарэ, пепел ему в душу! Одну фальшивку ювелиру, другую — банкиру, а само кольцо — себе за пазуху. От греха подальше. Хал, да он заранее спланировал, откуда ждать гостей! С других-то сторон к дому вовсе не подобраться, только через крышу. Может, он для того и разместил ларец с фальшивкой на верхнем этаже. Окон там нет, а через двери как пройти, если столько охраны? Только крыша и остаётся. В "Маэтишеной" поговаривают, что дозорный сидел на крыше в заколоченной голубятне. А снизу от той голубятни — ход прямо в комнату, где сидели засадой коричневые…
Со всех сторон заорали, кто возмущённо, кто восхищённо. На арене Роске вывернулся из медвежьих объятий Каджи, как змея, и ужалил — ребром ладони пониже уха. Каджи удивлённо замер, нелепо мотнув головой от удара, и рухнул. Бритый чужак коротко поклонился и пошёл на круг почёта, вдруг напомнив Кейе этим поклоном и этим кругом — Хриссэ. Первая половина представления закончилась, кхади, переговариваясь, потянулись обедать. Шонек едва уселся, пренебрегая едой, вытащил откуда-то тушь с кистью и бумагу и, высунув кончик языка, с головой ушёл туда, в белый лист. Пёс сидел рядом, высунув язык совершенно так же. Нарк и Воробей тоже не отвлекали.
Кейя не поленилась по дороге спросить Хриссэ, на кого тот ставил и почему. Тот бродил уже в одиночестве, потому что Тисса отправилась спать, благо кхади Клойт размещал бесплатно.
— На Роске, конечно. Он же из Сойге.
— Откуда ты знаешь, что из Сойге, а не из Тиволи?
Хриссэ рассмеялся.
— Чтобы я сойгьи3 не узнал?
Кейя отстала, а когда поглядывала потом в его сторону, Хриссэ смотрел куда-то вдаль с непривычным на остром насмешливом лице выражением мягкой и немного грустной задумчивости. Словно надеялся в крупном тёсаном камне подвальных стен увидеть гладкие поля и ковыльные холмы самого южного из имперских герцогств. А может, вовсе не надеялся, а просто задумался о сходе с безухими и лисами, а мягкость и грусть примерещились. Надо бы Нейеха спросить, что он заметил…
Филологический анализ одного психического расстройства. Завязка — упала, очнулась, другой мир. Хэппиенда не будет. Впрочем, конца света тоже.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.