О вечном - [6]

Со сладким запахом малины и клубники

Мешается у вас в устах — в тончайший дух,

Достойный вознестись по голубой дороге

К Юпитеру, в его прекрасные чертоги.

Я счастлив, нет границ блаженству моему.

Но вдруг, причудница, не говоря ни слова,

Вы убегаете, чтоб целовать другого.

Он юноша, и я завидую ему.

* * *

Мари, перевернув рассудок бедный мой,

Меня, свободного, в раба вы превратили,

И отвернулся я от песен в важном стиле,

Который «низкое» обходит стороной.

Но если бы рукой скользил я в час ночной

По вашим прелестям — по ножкам, по груди ли,

Вы этим бы мою утрату возместили,

Меня не мучило б отвергнутое мной.

Да, я попал в беду, а вам и горя мало,

Что муза у меня бескрылой, низкой стала,

И в ужасе теперь французы от нее,

Что я в смятении, хоть вас люблю, как прежде,

Что, видя холод ваш, изверился в надежде,

И ваше торжество — падение мое.

* * *

Ты плачешь, песнь моя? Таков судьбы запрет:

Кто жив, напрасно ждет похвал толпы надменной.

Пока у черных волн не стал я тенью пленной,

За труд мой не почтит меня бездушный свет.

Но кто-нибудь в веках найдет мой тусклый след

И на Луар придет как пилигрим смиренный,

И не поверит он пред новой Ипокреной,

Что маленькой страной рожден такой поэт.

Мужайся, песнь моя! Достоинствам живого

Толпа бросает вслед язвительное слово,

Но Богом, лишь умрет, становится певец.

Живых, нас топчет в грязь завистливая злоба,

Но добродетели, сияющей из гроба,

Сплетают правнуки без зависти венец.

АМУРЕТТА

Вы слышите, все громче воет вьюга.

Прогоним холод, милая подруга:

Не стариковски, ежась над огнем, —

С любовной битвы вечер свой начнем.

На этом ложе будет место бою!

Скорей обвейте шею мне рукою

И дайте в губы вас поцеловать.

Забудем все, что вам внушала мать.

Стыдливый стан я обниму сначала.

Зачем вы причесались, как для бала?

В часы любви причесок не терплю,

Я ваши косы мигом растреплю.

Но что же вы? Приблизьте щечку смело!

У вас ушко, я вижу, покраснело.

О, не стыдитесь и не прячьте глаз, —

Иль нежным словом так смутил я вас?

Нет, вам смешно, не хмурьтесь так сурово!

Я вам сказал — не вижу в том дурного! —

Что руку вам я положу на грудь.

Вы разрешите ей туда скользнуть?

О, вам играть угодно в добродетель!

Затейщица! Амур мне в том свидетель,

Вам легче губы на замок замкнуть,

Чем о любви молить кого-нибудь.

Парис отлично разгадал Елену.

Из вас любая радуется плену.

Иная беззаветно влюблена,

Но похищеньем бредит и она.

Так испытаем силу, — что вы, что вы!

Упали навзничь, умереть готовы!

О, как я рад, — не поцелуй я вас,

Вы б надо мной смеялись в этот час,

Одна оставшись у себя в постели.

Свершилось то, чего вы так хотели!

Мы повторим, и дай нам Бог всегда

Так согреваться в лучшие года.

ВЕРЕТЕНО

Паллады верный друг, наперсник бессловесный,

Ступай, веретено, спеши к моей прелестной.

Когда соскучится, разлучена со мной,

Пусть сядет с прялкою на лесенке входной,

Запустит колесо, затянет песнь, другую,

Прядет — и гонит грусть, готовя нить тугую,

Прошу, веретено, ей другом верным будь,

Я не беру Мари с собою в дальний путь,

Ты в руки попадешь не девственнице праздной,

Что предана одной заботе неотвязной, —

Пред зеркалом менять прическу без конца,

Румянясь и белясь для первого глупца, —

Нет, скромной девушке, что лишнего не скажет,

Весь день прядет иль шьет, клубок мотает, вяжет,

С двумя сестренками вставая на заре, —

Зимой у очага, а летом во дворе.

Мое веретено, ты родом из Вандома,

Там люди хвастают, что лень им незнакома.

Но верь, тебя в Анжу полюбят как нигде, —

Не будешь тосковать, качаясь на гвозде.

Нет, алое сукно из этой шерсти нежной

Она в недолгий срок соткет рукой прилежной,

Так мягко, так легко расстелется оно,

Что в праздник сам король наденет то сукно,

Идем же, встречено ты будешь как родное,

Веретено, с концов тщедушное, худое,

Но станом круглое, с приятной полнотой,

Кругом обвитое тесемкой золотой.

Друг шерсти, ткани друг, отрада в час разлуки,

Певун и домосед, гонитель зимней скуки,

Спешим! в Бургейле ждут с зари и до зари,

О, как зардеется от радости Мари!

Ведь даже малый дар, залог любви нетленной,

Ценней, чем все венцы и скипетры вселенной.

ПЕСНЯ

Если вижу, что весна,

Что юна

Вновь волна и земли эти,

Мнится мне: Амур и день,

Бросив тень,

Вновь рождаются, как дети.

День прелестней каждый час,

С ним для нас

Вновь луга разнообразны,

И Амур в груди людской

Правит бой,

С ним и стрелы, и соблазны!

Мечет он во все края

Острия,

Он властитель всей природы,

Всех людей, зверей и птиц,

Пали ниц

Перед ним покорно воды.

Вот Венера. С ней и сын,

Властелин,

В колеснице, зримы снизу…

Мчит она на лебедях

в облаках

На свидание к Анхизу.

И куда бы ни простер

Стрелы взор

Сквозь простор лучей прекрасных,

Воздух станет сразу чист

И, лучист,

Блещет в искрах сладострастных.

Лишь опустит до земли, —

И взросли

Тысячи цветов медвяных,

И гвоздик среди полей,

И лилей,

И меж ними роз румяных…

В месяц сей душа моя, —

Чую я —

Вся в Амуровом пыланье;

Вижу я: со всех сторон

Принял он

Госпожи очарованье.

Если вижу все в цвету,

Пестроту

На речном цветущем бреге,

Мнится, предо мной горит

Жар ланит

Пурпуровых, полных неги!

Если вижу: вяз обвить

Хочет нить

Плющевая, обнимая,

Мнится, в путах я тугих

Рук твоих,

Шею жмет мне дорогая.

Слышу ли, войдя в лесок,

Голосок

Веселящий соловейный, —