О том, как могло бы быть, если бы было так, как хотелось бы - [3]

Ночная рубашка давала не больше обзора, чем футболка, но и лицо Тани показалось Денису достойным того, чтобы постоять немножко на одной ноге и посмотреть на него без стеснения. Откровенно говоря, Денис ещё не встречал такой красивой девчонки. Таня пролистывала книгу довольно быстро, потом вдруг остановилась, вчитываясь, глаза её налились вниманием, она пожёвывала губу, и вдруг отложила книгу, откинулась, и накрылась одеялом по плечи.

"Задумалась", — решил Денис. Однако напряжённо вытянутое тело не свидетельствовало о задумчивости. Танина голова беспокойно поворачивалась из стороны в сторону, волосы разметались по подушке, по всему телу временами пробегал трепет… Денис вдруг обнаружил, что рука под одеялом, отчётливо вырисовываясь, тянется от гладкого плеча прямо Тане между ног, прямо Туда, и прямо Там нервно и непрерывно шевелится…

Эта картина живо напомнила Денису то самое, чем он занимался всякий раз, когда в голову ему долго лезли девчачьи прелести, и за что его в детстве наказывали, пока он не уяснил, что есть только два места, где он может это делать — в постели, когда все заснули, и в ванной, в процессе мытья. То есть, в туалете он тоже мог оставаться наедине, но если он задерживался там слишком долго, то следовал взволнованный вопрос мамы, не запор ли у него?

Денис, однако, был в недоумении, ведь у девчонок, как известно, отсутствует То Самое, самое главное, в приложении к чему всё Это и происходит. Сомнения его были тут же рассеяны окончательно. Таня одним движением сбросила мешавшее ей одеяло, и Денис увидел… Рубашечка была задрана до пупа, одной рукой Таня вцепилась в простыню, другая… быстрыми и плавными движениями она мяла и теребила свою… писька — несолидно, пизда — неприлично. Денис услышал когда-то от кого-то приезжего слово «пишка», и оно ему понравилось. Было в нём и созвучие, и озорство, в общем, Танины пальцы старательно тёрли её, то самое место, которого Денис ещё никогда не видел, ну, разве там у какой-нибудь писающей малышни.

Колени Дениса задрожали, он чуть не упал со своей скобы, но вовремя обнаружил в стене другую, за которую удобно было держаться рукой. Денис впился глазами в действо, упёршись лбом в стекло, уж сейчас-то она точно его не увидит. Она лежала выпрямившись и напрягшись, мотая головой из стороны в сторону, пальцы безостановочно двигались, как раз в том месте, где начиналась шель, которую мальчишки старательно обозначали чёрточкой на своих картинках, оставляемых на вырванных из тетрадей листах и на стенах туалетных дверей.

Денис впервые видел и мог хорошо разглядеть, как это выглядит на самом деле! Он порадовался тому, что волосы на «пишке» его сестры росли только чуть-чуть, сверху, и ему было прекрасно видно, как двигались под рукой мягкие… Денис только что окончательно понял, что такое "половые губы". Он сунул руку в карман, чтобы поправить своего «Бена», как они с ребятами его называли, так как он уже давно требовал освобождения. Дотронувшись до него, Денис понял, что «Бен» уже готов и трепещет. Денис предполагал заняться Этим после того, как он вернётся в комнату, но почему бы и нет? Он медленно, тихо расстегнул штаны, вытащил твёрдый и напряжённый «Бен» наружу и начал…

Он лопал глазами Танины бёдра, и живот, и Её, «пишку», и сладко двигал рукой сам, в характере движений Таниной руки было что-то общее с тем, что делал Денис, они определённо делали общее дело. Таня скинула одну ногу с кровати, и всё стало видно ещё лучше. То есть, Денис даже не представлял, как девчонка может выглядеть в таком ракурсе. Когда они рисовали баб с раздвинутыми ногами, получалось всегда глупо и неестественно. И то, что Денис делал сейчас стоя на одной ноге и имея перед глазами голую (будем считать так) девочку было в сто раз лучше, чем когда он мастурбировал, глядя на неудачный рисунок или на мутную фотографию (бывало и такое), а то и просто на снимок какой-нибудь спортсменки. Более того, происходящее было тем самым, что Денис представлял себе в мыслях, тиская своего Бена. Надо признаться, такой красивой девочки Денис себе не воображал. Мечты сбываются!

Таня напряглась вся, рука её задвигалась быстро-быстро туда-сюда, она запрокинула голову, закусила губу, обхватила себя между ног всей ладонью так, как это сделал бы с ней Денис, дай ему волю, выгнулась… и сладко и медленно выдохнула. Закинув обе руки з а голову она отдыхала, на её лице с подрагивающими ресницами закрытых глаз проявилось блаженство, мягкие губы расслабились. Денис видел её всю, и впитывал каждую точку её открытой жадному взору пишки. Томное щекочущее напряжение накапливалось внизу его живота и в районе солнечного сплетения, делая движения резкими и судорожными. Ещё чуть-чуть… чуть-чуть… только пусть она не шевелится… А-а-а!..

С колотящимся сердцем Денис выпустил длинную струю в стену дома, схватившись покрепче за скобу и стараясь сдерживать шумное дыхание. Таня всё ещё лежала, всё такая же прекрасная, и Денис смотрел на неё с удовольствием, но пора было убираться. Во-первых, пора, во-вторых сестра сейчас уже может обратить внимание на любой шум или стук, в третьих, уже неинтересно. Денис выдавил последние сладкие капли, и оттолкнувшись от стены, чтобы не искать внизу давешнего полена, неслышно спрыгнул назад в траву.