О том, что сильнее нас - [28]

А ещё в одном письме через пару месяцев — мне прислали вырезку из журнала. С рассказом про одну из первых прорвавшихся на Железные Ворота экспедиций. Цитирую:

«Лиственница, принесённая в воронку для удобства спуска группой Владимира в прошлом году, вызывала не столько удивление, сколько скептическое недоверие к зрелищу вообще: “может ли сырое дерево таких чудовищных размеров, при помощи всего четырёх человеческих рук, оказаться в пещере?” Далеко в пещеру не пошли: нас больше интересовали привходовые ледяные образования. Мистики в пещере не почуяли, но на обратном пути не покидало ощущение взгляда в спину».

Лично я — преисполнился великой гордостью. Так как автор вышеприведённого отрывка — один из самых могучих лосей во всей спелеологии российской. И если уж он оценивает деяние как невозможное — следует раскланиваться и сгребать аплодисменты дворницкою лопатою.

Часть II. Andante deciso

Долгие годы ведущие кибернетики спорили, сколько миллионов обезьян следует усадить за пишущие машинки, чтобы хоть одна из них имела отличный от нуля шанс настукать большой осмысленный текст. И вот — появился Интернет…

Анекдот

Вернёмся немного назад. Опять к тем новогодним дням. Когда первая ссора с Кристиной, в результате которой я аж целую неделю пребывал в предоставленном самому себе состоянии, как выяснилось, определила очень и очень многое. И поменяла — не меньше. В моей будущей жизни. В моём восприятии людей. В моём восприятии человеческих отношений…

Я уже намекал про состоявшееся, точнее — несостоявшееся, а ещё точнее — отложенное знакомство на Красной площади, но об этом речь всё ещё впереди. О визите Андрея, который произошёл, как только Кристина вернулась, и об истории, которая при этом начала раскручиваться — тоже. Но интервал между этими двумя событиями не был пуст. Это была неделя философских диалогов. Ко мне с визитами нежданно-негаданно свалилось несколько человек, практически все из прошлого, практически все с единственной целью за жизнь потрепаться. И каждая беседа оказалась крайне важной и поучительной.

Первой, как только я первого января проснулся, пришла Марина. Когда-то, давным-давно, в прошлом веке, да и далеко не в конце его, я был очень в неё влюблён. В неё были влюблены все парни института, в котором мы работали, а заодно и все парни вечернего института, в котором мы учились. И все они, включая и меня, — крутились на расстоянии пяти метров, а ближе подходить боялись. Уж больно совершенной она была — девушка удивительной обаятельности, прожжённая походница, хорошая гитаристка, певица с оперным вокалом, и прочая, и прочая… В общем — знаете таких, заведомо встречались с подобным. В некоторый момент я немного осмелел, мы с ней даже целовались часа два подряд, и о продолжении договорились… А вот продолжения тогда не получилось. Потому как через два дня ровно у моих друзей была масштабная тусовка, я хотел туда обязательно вместе с ней появиться, а она к зачёту готовилась, не получалось у неё, вот чуток и поссорились. Поплёлся я на ту тусовку один, а вернулся — с другой девушкой, тоже Мариной, которая и стала моей первой женой. Вот так вот. В общем, она тоже немедленно замуж сманеврировала, спустя сколько-то лет — одна осталась, раз в три-четыре года мы случайно пересекались на вечеринках, пару раз даже короткий роман завязывался, а потом всё перешло в нормальную дружбу без каких бы то ни было попыток к иному. Недавно она опять замуж вышла, и сейчас вот, проезжая недалеко от моего дома, выкроила время для заскочить потрепаться да похвастаться.

Сидим с Мариной, пьём чай, и тут вдруг Виктор появляется. Один из самых интересных путешественников младшего поколения. Человек невероятного ума, невероятной широты интересов, невероятного раздолбайства и невероятной везучести. Человек, бывший в предшествующие восемь лет единственным моим действительно близким другом, сподобивший меня на написание той самой книжки о пещерах, ну и так далее.

В качестве пролога Виктор угощает нас сообщением о последней своей поездке на Пинегу, во время которой он умудрился побить очередную машину знакомым и слегка обвалить зал в одной из пещер. Про обваленную пещеру — просто и понятно. Ну был у человека день рождения. Ну захотелось устроить в пещере, гипсовой и неустойчивой, салют из дробовика. С понятным результатом. Для Виктора это в норме. А вот про машины…

За полгода до того Виктор научился водить и впервые обзавёлся машиной. Спустя три месяца на его «жигуле» уже было нарисовано пять звёздочек за сбитые иномарки. Без членовредительства и без каких бы то ни было финансовых последствий. Спустя ещё месяц — тот «жигуль» встал на вечный прикол. А за остальную пару месяцев Виктор долбанул машины пятерым знакомым. Пинежский эпизод был вершинным и последним, дальше его никто уже к баранке не подпускал. Собственно, Виктор был ни при чём. Да он и всегда был ни при чём, планида у него просто такая. «Ниву» просто тряхнуло на кочке. Привязанная на верхнем багажнике канистра с бензином на том освободилась, радостно исполнила акробатический прыжок и торжественно приземлилась в салон сквозь лобовое стекло. Опять же без малейшего членовредительства.