О тирании. 20 уроков XX века - [11]

Лучшие представители бумажной прессы позволяют нам задуматься о том, что́ эти, казалось бы, разрозненные обрывки информации могут значить для нас и нашей страны. Но если поделиться статьей в социальных сетях легко может каждый, расследование и написание текста – это тяжелая работа, которая требует времени и денег. Прежде чем высмеивать “мейнстримные медиа”, обратите внимание, что они перестали быть мейнстримом. Напротив, высмеивание стало мейнстримом и легко дается, в то время как настоящая журналистика неудобна и трудна. Попробуйте сами написать достойную статью, которая требует работы в реальном мире: путешествий, интервью, общения с источниками, исследования бумажных документов, проверки фактов, написания и редактуры черновиков – и все это в сжатые и жесткие сроки. Если вам понравится это занятие – ведите блог. А тем временем больше доверяйте тем, кто зарабатывает этим на жизнь. Журналисты не более совершенны, чем люди других профессий. Но те, кто придерживается журналистской этики, работают на принципиально ином уровне, чем те, кто ее не придерживается.

Нам кажется естественным, что мы платим водопроводчику или механику, но новости мы хотим получать бесплатно. Если бы мы не платили за ремонт кранов или машины, мы бы не рассчитывали на питьевую воду или исправный автомобиль. Отчего же тогда мы должны строить свои политические суждения на основе нулевых вложений? Мы получаем то, за что заплатили.

Если мы действительно стремимся к фактам, интернет дает нам завидный инструмент для их передачи. У тех, кого я цитирую в этой книге, не было в распоряжении ничего подобного. Лешек Колаковский, великий польский философ и историк, эпиграфом из которого открывается эта книга, потерял свое место в Варшавском университете за то, что выступил против коммунистического режима, и был лишен возможности публиковаться. Первая цитата в этой книге взята из статьи Ханны Арендт “Мы беженцы” – поразительной работы, автору которой удалось спастись от ужасов нацизма. Блестящий ум Виктора Клемперера, которым мы сегодня так восхищаемся, сохраняется в памяти потомков только благодаря его тайному дневнику, который он упрямо вел в нацистские времена. Это помогало ему выжить: “Дневник был моим шестом канатоходца, без которого я бы уже тысячу раз свалился вниз”. Один из важнейших мыслителей среди антикоммунистических диссидентов 1970-х годов Вацлав Гавел посвятил свое главное эссе “Сила бессильных” философу, который умер вскоре после допроса чешской секретной полицией. В коммунистической Чехословакии это эссе ходило по рукам нелегально, в нескольких копиях – в Восточной Европе вслед за русскими диссидентами это называли “самиздатом”.

“Если краеугольным камнем системы является «жизнь во лжи», – писал Гавел, – то ничего удивительного, что основной угрозой ей становится «жизнь по правде»”.

Поскольку в интернет-эпоху мы все издатели, каждый из нас несет некоторую личную ответственность за всеобщее чувство правды. Если мы серьезно относимся к поиску фактов, каждый из нас сможет произвести небольшую революцию в работе интернета. Если вы сами проверяете информацию, вы не будете рассылать липовые новости другим. Если вы читаете тех журналистов, которым у вас есть основания доверять, вы можете передать другим то, что они узнали. Если вы делаете ретвиты только тех авторов, которые следуют журналистской этике, вы вряд ли опуститесь до общения с троллями и ботами.

Мы не видим тех, кому вредим публикацией фальшивок, но это не значит, что мы не вредим. Представьте, что вы за рулем автомобиля. Даже если другого водителя не видно, вы стараетесь не столкнуться с его автомобилем. Вы знаете, что ущерб будет обоюдным.

Каждый день, раз за разом вы защищаете другого человека, не видя его. Точно так же, хотя мы и не видим другого человека за компьютером, мы несем свою долю ответственности за то, что он читает в интернете. Если мы научимся избегать насилия над разумом других невидимых обитателей интернета, то и они научатся поступать так же. А затем, возможно, и весь наш интернет-трафик перестанет выглядеть как одна большая кровавая авария.

12. Смотрите в глаза и обменивайтесь любезностями

ЭТО НЕ ПРОСТО ВЕЖЛИВОСТЬ. ЭТО ОДНА ИЗ ТЕХ ВЕЩЕЙ, ЧТО ДЕЛАЮТ ВАС ГРАЖДАНИНОМ И ОТВЕТСТВЕННЫМ ЧЛЕНОМ ОБЩЕСТВА. КРОМЕ ТОГО, ЭТО СПОСОБ ПОДДЕРЖИВАТЬ КОНТАКТ СО СВОИМ ОКРУЖЕНИЕМ И РАЗРУШАТЬ СОЦИАЛЬНЫЕ БАРЬЕРЫ, СПОСОБ ВЫЯСНИТЬ, КОМУ ДОВЕРЯТЬ, А КОМУ НЕТ. ЕСЛИ МЫ ВСТУПАЕМ В ЭПОХУ ДОНОСОВ, СТОИТ ИМЕТЬ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ О ПСИХОЛОГИЧЕСКОМ ЛАНДШАФТЕ СВОЕЙ ПОВСЕДНЕВНОЙ ЖИЗНИ.

Тиранические режимы возникали в Европе двадцатого века в разные времена и в разных местах, но в воспоминаниях их жертв есть одна трогательная общая черта. Будь то фашистская Италия 1920-х, нацистская Германия 1930-х, Советский Союз в годы Большого террора 1937-1938-х или чистки в коммунистической Восточной Европе в 1940-1950-х, люди, жившие в страхе репрессий, вспоминают взаимоотношения с соседями. Улыбка, рукопожатие, слово приветствия – банальные жесты в нормальной ситуации – приобретали огромное значение. Когда же друзья, коллеги и знакомые отводили глаза или переходили на другую сторону улицы, чтобы избежать контакта, становилось еще страшнее. Нельзя знать наверняка, кто в Соединенных Штатах чувствует себя под угрозой сегодня или окажется под угрозой завтра. Но если вы поддержите всех, можете быть уверены: кому-то точно станет легче.