О свободе - [44]

При существовании обязательного воспитания вся воспитательная деятельность правительства могла бы ограничиться только публичной экзаменовкой всех детей, начиная с самого раннего возраста. Мог бы быть установлен возраст, в который каждый ребенок (одинаково как мальчик, так и девочка) должны были бы подвергаться экзамену для удостоверения, умеют ли они читать. Если бы ребенок оказался не умеющим читать и отец не представил бы достаточных оснований для оправдания этого незнания, то в таком случае можно было бы налагать на отца небольшой штраф, заставляя его, если это необходимо, уплачивать штраф работой и помещать ребенка в школу на его счет. Подобные экзамены могли бы возобновляться ежегодно, постепенно увеличивая количество требуемого знания, и таким образом можно было бы достигнуть того, что действительно сделался бы обязательным для всех и поддерживался во всех известный minimum знания. Кроме этих экзаменов по обязательному для всех минимуму, могли бы быть установлены добровольные экзамены по всем предметам знания и могли бы быть желающим выдаваемы удостоверения в степени приобретенных ими познаний. Чтобы подобные меры не обратились в руках государства в орудие для управления мнениями людей, требования экзаменов (кроме чисто элементарных частей знания, как например, языков и их употребления) можно было бы ограничить знанием исключительно только одних фактов и положительных наук. Что же касается до религии, политики и других спорных предметов, то экзамены по этим предметам, оставляя в стороне вопросы об истине или ложности того или другого мнения, могли бы ограничиваться только одной фактической стороной, что такие-то писатели, школы, церкви держались по известному вопросу такого-то мнения, на тех-то основаниях. Поколение, воспитанное по этой схеме, было бы относительно всех спорных истин не в худшем положении, чем в каком люди находятся теперь; и тогда, как теперь, одни становились бы православными, другие иноверцами, и государство только заботилось бы о том, чтобы как те, так и другие, безразлично имели известную степень познаний. Нет никакого препятствия к тому, чтобы обучали и религии, по желанию родителей, в тех же самых школах, в которых обучали бы другим предметам, всякая попытка со стороны государства дать то или другое направление мнениям своих граждан по каким-либо спорным вопросам есть, конечно, зло, но в этом нет никакого зла, чтоб государство производило проверку и удостоверяло, что такое-то лицо имеет известные познания, делающие его в большей или меньшей степени способным иметь свое суждение о данном предмете. Если изучающий философию хочет иметь удостоверение, что он знает и систему Локка, и систему Канта, то экзаменатор должен только удостовериться, действительно ли он знает эти предметы; но до него вовсе не касается, которой из этих систем держится экзаменующийся, или не держится ни одной из них. Я не вижу никакого основательного возражения, почему бы атеист не мог быть экзаменуем, каким образом доказывается истинность христианского учения, не требуя от него при этом, чтобы он исповедовал христианскую веру. По моему мнению экзамен из высших отраслей знания должен быть не обязателен. Весьма опасно было бы предоставить правительству власть не допускать до какой-то профессии, хотя бы даже до профессии учителя, под предлогом недостатка требующихся для этого качеств, и я совершенно разделяю мнение Вильгельма Гумбольдта, что ученые степени и вообще всякого рода дипломы, свидетельствующие о познаниях по какой-либо науке или профессии, должны быть выдаваемы без препятствия всем, что только пожелает экзаменоваться и выдержит экзамен, но дипломы эти не должны давать никаких преимуществ перед соревнователями по профессии – они должны иметь только то знание, какое им дает общественное мнение.

Общераспространенные неправильные понятия о свободе препятствуют признанию нравственных обязанностей со стороны родителей, а в некоторых случаях и узаконению этих обязанностей не только в одном деле воспитания. Произвести на свет человеческое существо, это есть одно из тех действий, которое влечет за собой наибольшую ответственность. Взять на себя такую ответственность – произвести на свет человеческое существо и не обеспечить ему по крайней мере тех общих условий, какие необходимы, чтобы сделать для него возможным такое существование, которое могло бы для него сколько-нибудь желательно, – дать жизнь человеку, не заботясь о том, не будет ли эта жизнь для него источником одних только страданий, есть преступление против этого человека. В такой стране, которая и без того уже имеет чрезмерное население, или которой грозит излишек населения, рождение большого количества детей влечет за собой понижение вознаграждения за труд и, следовательно, причиняет вред всем тем, которые живут трудом. Законы, запрещающие во многих странах Европы вступать в брак тем людям, которые не представят доказательства, что имеют средства, чем содержать семью, – такие законы нисколько не переступают за пределы власти, справедливо признаваемой за государством. Достигают ли эти законы своей цели или не достигают (что совершенно зависит от разных местных условий), во всяком случае, несправедливо было бы их упрекать в нарушении свободы. Государство имеет целью с помощью этих законов воспрепятствовать совершению поступка, столь дурного и столь вредного для других, что если он и не признается подлежащим легальной каре, то тем не менее заслуживает не только порицания, но и самого сильного осуждения со стороны общества. Но, несмотря на это, общераспространенные идеи о свободе, которые так легко мирятся с действительными нарушениями индивидуальной свободы в предметах, касающихся только самих индивидуумов, восстают против всякого стеснения индивидуума по удовлетворению таких наклонностей, которых удовлетворение обрекает человека или даже нескольких человек на жизнь, полную бедствий и страданий, и вместе с тем через это причиняет зло и другим людям, которым приходится быть с этими несчастными в близких сношениях. Если бы мы положились на то странное уважение и не менее странное неуважение, какое люди оказывают свободе, то должны были бы признать, что индивидуум, имеет право делать вред другим и не имеет право делать того, что ему нравится и что никому не вредит.