О советско-китайской границе: Правда и пекинские вымыслы - [7]

До появления русских на Дальнем Востоке Приамурье и Уссурийский край были совершенно неизвестны маньчжурским властям. Местные князья племен и старшины родов сохраняли полную самостоятельность и не имели никакой юридической связи с цинской династией Китая, хотя некоторые сведения о жителях этих районов Пекин имел от своих купцов, забиравшихся иногда далеко на север. Узнав о продвижении русских на Амур, китайское правительство решило остановить этот процесс, чтобы самому захватить Приамурье. Оно расширяло свои владения и, хотя в этот период было занято покорением Китая, уже в 50—70-х годах XVII в. выслало на Амур небольшие отряды, предъявив свои притязания на этот край, где власти России продолжали осваивать открытые землепроходцами земли.

С начала 80-х годов XVII в. обстановка в Забайкалье и Приамурье стала более тревожной. Установив свое господство в Китае и подавив сопротивление китайского народа, маньчжурская (цинская) династия (1644–1911 гг.) начала подготовку к осуществлению широких захватнических планов. Убедившись в твердости политики России в отношении дальневосточных земель, маньчжурский двор решил пойти на прямой захват Забайкалья и Приамурья, с тем чтобы лишить русских какого-либо внешнеполитического влияния на Дальнем Востоке и обеспечить себе полное господство в этом регионе.

Занятое в начале 80-х годов сложными внешнеполитическими задачами борьбы против Турции, царское правительство не сразу оценило опасность и возможные последствия маньчжурской агрессии и отказалось от мысли о переговорах с двором цинского богдыхана.

В этих условиях в начале 1683 г. была изменена структура управления Восточной Сибирью: все восточносибирские уезды (Якутский, Иркутский, Илимский, Нерчинский, а также выделенный из него Албазинский) объединялись в Енисейское воеводство, во главе которого был поставлен князь К. О. Щербатов — крупный администратор того времени. Выделение Албазина из состава отдельного Нерчинского уезда, охватывавшего территорию собственно Приамурья, было демонстративно политическим актом, которым правительство подчеркивало незыблемость присутствия на Амуре русской администрации, по своим правам ничем не уступавшей воеводам других сибирских уездов.

В этот трудный для края момент подавляющая часть населения Забайкалья и Приамурья сохраняла верностъ российскому подданству. Население, платившее ясак, само просило у русских властей защиты, сообщало военные вести, служило проводниками, выдавало изменников, участвовало непосредственно в боевых действиях на стороне русских. Так, например, чтобы подтвердить свою лояльность, «князец» Гантжмур, выдачи которого длительное время добивались маньчжуры, со своим старшим сыном Катанаем выразил желание креститься и принять православную веру. Их крещение и поверстание в службу имело очень большое значение, так как окончательно исключало основания для притязаний маньчжурского двора.

Агрессивные вылазки цинских войск поставили перед правительством России трудные военные и дипломатические задачи. Маньчжурские войска стали угрожать русским поселениям на Амуре и на побережье Охотского моря в Якутии. Доставка подкреплений и оружия сюда требовала много времени, и к 1685 г. для обороны Забайкалья и Приамурья после понесенных потерь оставалось мало сил.

Сибирской администрации удалось использовать противоречия между халхаскими феодалами и удержать наиболее влиятельного из них — Очирой Саин-хана от прямой военной поддержки цинского двора, хотя позиция другого монгольского феодала — Галдана оставалась неясной и внушала большие опасения. Царское правительство России допускало даже возможность создания сплошного фронта от Западной Сибири до Амура.

В этих условиях русским властям в Забайкалье и Приамурье предстояло противостоять захватническим действиям цинского правительства с одной стороны и северомонгольских феодалов — с другой.

После захвата острогов на Зее и Селемдже командиры маньчжурских отрядов решили путем кавалерийских набегов из укрепленного лагеря в устье Зеи уничтожить русские селения на Амуре, обеспечивавшие Албазин продовольствием, а затем осадить и взять его. В марте 1685 г. маньчжурский войска появились непосредственно под Албазином. Кавалерийский отряд занял в трех верстах от крепости мельницу, пленил находившихся там казаков и работников и тотчас же отошел. До лета маньчжуры больше не подходили к крепости, и местное население смогло засеять пашни близ нее.

В начале июня маньчжурские отряды вновь появились под Албазином с намерением осадить его. При этом, как говорилось в грамотах цинского богдыхана, маньчжурский двор претендовал не только на Албазин, но и на всю Восточную Сибирь до Якутска и Енисейска. Такие ультимативные требования объяснялись тем, что маньчжуры знали о своем абсолютном превосходстве над русскими и надеялись на успех своего союзника Очирой Саин-хана в Забайкалье. Однако горстка казаков Тункинского острога, прикрывавшего Иркутск, с честью выдержала месячную осаду десятитысячного отряда монгольских конников. Это вынудило халхаских феодалов отозвать свои отряды.