О соразм наказаний - [2]

Заметим, что с появлением первых положительных качеств, перед автором встает серьезная проблема: надо бороться не только с самим злодеем, но и с тем сочувствием, что он вызывает у зрителя. Эти положительные черты должны быть скрыты либо доведены до карикатурных форм.

Проще всего сделать храбрость глупой - тогда зритель уже не захочет представлять себя на месте злодея, так как никому не хочется выглядеть умственно неполноценным. Под эти требования лепятся образы отморозков и мелких наглых бандитов, фигурирующих в современных российских криминальных сериалах. Тут все кончается либо погоней и арестом, либо метким милицейским выстрелом.

Можно сделать храбрость результатом давления - его заставляют - но здесь есть опасность вызвать сочувствие и приписать злодею смягчающие обстоятельства. Из этого положения выходят, показывая перебранку между главным злодеем и его подручным: надо доказать, что окажись подручный на месте главаря, он точно так же послал бы подчиненных на смерть. То есть жестокости в нем не меньше, чем в главаре, а ума меньше - зачем же таком персонажу сочувствовать? Самый частый прием этого доказательства: подручный пытается перепоручить дело самому жалкому и забитому члену банды, но тот вообще ничего не может сделать (он проходит по первой категории злодеев), а потому главарь требует, чтобы пошел именно подручный. Здесь наказание обязательно разбавлено элементом юмора: бандит должен "лопухнуться". Так в одной из серий "Убойной силы" подчиненный криминального народного депутата, убегая от погони не нашел ничего лучше, чем сесть в автобус, полный ОМОНа и еще кричать в лицо догонявшему милиционеру "Вот тебе, мент поганый!".

Следующая стадия, третий злодейский типаж, - это придание злобному разуму элементов самосохранения. Первые два типажа существуют только благодаря трусости и умению убежать или предать своего господина. Здесь же возникает желание продлить свою жизнь не до конца главы или серии, но хотя бы на несколько лет. Соответственно, всплывают качества тактического и стратегического мышления. Для устранения этого злодея необходим элемент тщательного расследования, психологического поединка между следователем и преступником. В принципе, этих качеств хватает большинству экранных бандитов, маньяков и психопатов. Казнь осуществляется в результате долгой погони, а будет ли это арест или ликвидация, зависит от воинственности уже скорее следователя, чем маньяка.

Но злодей может быть настолько храбр, умен и изворотлив, что даже станет привлекателен. Это тот образ хладнокровного киллера-джентльмена, что выработала западная субкультура. Десятки книг, сотни фильмов, тысячи персонажей. Он шел на последнее дело, но как всегда, что-то не заладилось. Возмездие такому злодею должно быть красивым. Такого злодея нельзя топить в навозной яме. Нет, он должен из последних сил тянуться за пистолетом, элегантно ронять шляпу, на мертвом лице должен замирать отпечаток мужества и решительности. А когда такие злодеи в худом и небритом виде бегут из тюрьмы, то сразу можно сказать, что они хотя бы побреются перед смертью.

Возмездие может вообще не состояться: и в причинах этой счастливой развязки пролегает одно из отличий штампованного произведения от глубокого. Хороший убийца, который с самого начала враждует с полными отморозками почти всегда выживает, убив их всех. Сюжет настолько предсказуем, стар и затерт, что глубины тут добиться дьявольски трудно. Другое дело, когда читатель не может до последней минут предсказать не сам факт смерти этого злодея, а сказать - надо его убивать или нет! Таков дон Симон Исидро старейший лондонский вампир из "Тех, кто охотиться в ночи" Б. Хембли. Персонаж отрицательный, так как раз в пять дней ему нужна человеческая кровь. Но храбр, относительно честен, рискует жизнью, чтобы спасти нанятого им человека. И вроде как противостоит абсолютному злу - неизвестному кровососу, убивающему как вампиров, так и людей. А охотиться за ним тяжело, дело это затяжное и практически безнадежное - сликом он ловок. Самое обидное, что вампиризм как явление все равно искоренить не удастся - можно лишь надеяться на то, что его не заметят специальные государственные службы. Надо убить дона Симона или нет - вот вопрос который мучает героя и читателей вместе с ним. В конечном итоге герой и вампир расходятся в вооруженном нейтралитете.

Четвертая стадия, четвертый типаж отрицательного персонажа, - злодей, умеющий захватывать власть. Причем власть эта - не мелкий десятиминутный шантаж аудитории бомбой, когда нервная личность забегает в банк и кричит "Не двигаться, а то я сейчас тут все взорву!". Такое умеет делать любой трус с пистолетом. Нет, это искусство построения тирании, умение подчинять себе людей, опираясь на их слабости и пороки. Здесь важно выделять тех тиранов-марионеток, которым власть дали высшие эшелоны зла, от тех, которые сами создали организацию. Первые ничем не отличаются от предыдущего типажа и смерть их есть результат казни: например граф Раббан Харконнен в "Дюне" Ф. Херберта - назначенный дядей управлять планетой, он мог делать это лишь в течении трех лет, потом его смели силы главного героя. Вторые западают зрителю в душу куда сильнее, ведь в каждом из нас живет зародыш тирана, который толкает к поддержке тиранов состоявшихся. Фильм "Остров головорезов" рисует архетипического представителя этого вида. Пират, один из многочисленного семейства Морганов, желает захватить власть над Ямайкой и сместить губернатора. Но для начала ему надо найти клад (получить начальный капитал) и убить положительных персонажей. Естественно, ему это не удается положительные герои быстро бегают и ловко выкручиваются из разнообразных неприятностей. Однако в процессе поисков злодей легко подчиняет себе всю мелкую пиратскую шушеру, решительно устраняет конкурентов из своей среды. Убивает он второстепенных положительных и нейтральных персонажей, но всегда не без резона и проявляя изобретательность. В любом деле он первый, стратегические мысли и управленческие решения зреют в его голове десятками.