О социализме и русской революции - [184]

При одном, однако, условии! Зададимся вопросом, какими обстоятельствами вызвано то или иное поражение, проистекало ли оно из того, что рвущаяся вперед боевая энергия масс натолкнулась на препятствие в виде недостаточной зрелости исторических предпосылок, или же оно объяснялось тем, что само революционное действие было парализовано половинчатостью, нерешительностью, внутренней слабостью.

Классические примеры обоих случаев это, с одной стороны, Февральская революция [1848 г. ] во Франции, с другой — Мартовская революция [1848 г. ] в Германии. Героическая акция парижского пролетариата стала живым источником классовой энергии для всего международного пролетариата. Жалкий исход германской Мартовской революции висит гирей на ногах всего современного развития в Германии. Пройдя через всю историю официальной немецкой социал-демократии, он продолжает оказывать воздействие и на недавние события германской революции, вплоть до только что пережитого драматического кризиса.

Как выглядит поражение этой так называемой «спартаковской недели» в свете поставленного выше исторического вопроса? Была ли она поражением, вытекающим из атакующей революционной энергии и недостаточной зрелости ситуации или же вызванным слабостью и половинчатостью акции?

И тем и другим! Двойственный характер этого кризиса, противоречие между энергичным, решительным, наступательным выступлением берлинских масс и нерешительностью, робостью, половинчатостью берлинского руководства — вот характерный признак этого недавнего эпизода.

Руководство оказалось негодным. Но руководство может и должно быть заново создано массами и из рядов самих масс. Массы — это самое решающее, та скала, на которой будет воздвигнута конечная победа революции. Массы были на высоте, они превратили это «поражение» в звено тех исторических поражений, которые являются гордостью и силой интернационального социализма. И потому из этих «поражений» вырастет грядущая победа.

«Порядок царит в Берлине!» Вы, тупые палачи! Ваш «порядок» построен на песке. Завтра революция, звеня оружием, воспрянет вновь и, к вашему ужасу, звуком боевой трубы возвестит:

«Была я, есмь и буду!»

Из последних писем

В. И. ЛЕНИНУ^*

[Берлин], 20.12 [1918 г.]

Дорогой Владимир!

Пользуюсь поездкой дяди, чтобы переслать всем вам сердечный привет от нашей семьи, Карла [Либкнехта], Франца [Меринга] и других. Дай Бог, чтобы грядущий год Все наши желания исполнил. Всего хорошего!

О нашем житье-бытье расскажет дядя.

Пока вам рукопожатия и приветы.

Роза

КЛАРЕ ЦЕТКИН^*

[Берлин], 25 декабря [1918 г.]

Самая дорогая моя Клара, сегодня я в Первый раз со времени [освобождения из тюрьмы] Вреслау сижу за своим письменным столом и хочу послать тебе рождественский привет. Куда бы охотнее я сама приехала к тебе! Но об этом не может быть и речи, так как я прикована к редакции «Rote Fahne» и ежедневно до полуночи остаюсь в типографии, чтобы проследить также и за версткой.

Кроме того, в эти беспокойные времена только между 10 и 11 часами вечера поступают самые срочные известия и сообщения, на которые надо немедленно реагировать. К тому же почти каждый день с раннего утра — заседания и совещания, а в промежутках еще и собрания. А для разнообразия каждую пару дней — настойчивые предостережения «официальных органов», что Карла [Либкнехта] и меня выслеживают убийцы, так что нам не следует ночевать дома, а надо каждую ночь искать себе другое пристанище. Наконец мне все это показалось слишком глупым, и я просто-напросто вернулась снова в Зюдэнде. Так я и живу с первой минуты в водовороте и спешке и никак не могу прийти в себя. Вскоре ожидаем Юлека [Мархлевского], тогда, быть может, смогу на короткое время высвободиться и съездить к тебе. Все дело в том, когда ему удастся перейти границу^*.

Здесь отношения обостряются, как внешние — с людьми Эберта, так и внутренние — в НСДП^*. Ты, вероятно, получаешь теперь «Rote Fahne» регулярно и видишь, что мы не устаем призывать к [проведению] съезда партии. Вчера поступил формальный отказ. Партия [НСДПГ] находится в состоянии полного распада: Штрёбель, Гаазе, Бок (!), «Freiheit» открыто требуют «отмежеваться от левых», то есть от нас. С другой стороны, слияние НСДП с шейдемановцами идет в провинции полным ходом. Цитц держится теперь в высшей степени двусмысленно, это она придумала вместо съезда партии «общегерманскую конференцию» и сорвала съезд.

Вторник! Вчера, естественно, снова произошла «революционная помеха»^*. У дворца состоялась грандиозная демонстрация, а затем часть демонстрантов спонтанно двинулась к зданию «Vorwarts» и заняла его! Там обнаружили спрятанными 18 пулеметов и броневик! Меня тогда срочно вызвали на совещание, и я вернулась домой лишь в половине двенадцатого ночи. Сегодня я должна тотчас ехать в город. Вот так каждый день. Так что ограничусь этим поспешным приветом.

Тысяча приветов Твоя Р.

КЛАРЕ ЦЕТКИН

[Берлин], 11 января [1919 г.]

Любимейшая моя Клара, сегодня получила твое подробное письмо, наконец-то нашла время его спокойно прочитать и, что еще невероятнее, на него ответить. Просто не описать, какой образ жизни я — все мы — веду уже несколько недель: водоворот событий, постоянная смена квартир, непрерывные тревожные вести, а между всем этим — напряженнейшая работа, совещания и т. д. и т. д. Буквально руки не доходили написать тебе! Квартиру свою вижу лишь изредка, да и то несколько часов ночью. Сегодня, пожалуй, мне все-таки удастся справиться с письмом. Только вот толком не знаю, с чего начать, так много мне надо тебе сказать.