О смысле новейшей российской истории - [3]
Более того; понятие это является: a.) языческим; b.) магическим; c.) шаманским.
a.) Если мы говорим, что православие - просто "национальная вера", как и у прочих народов (т.е., по-славянски, - язЫков), то это, конечно, язычество;
b.) Если мы говорим, что "ИЗ НИЧЕГО ПОЛУЧАЕТСЯ ЧТО-ТО" (цитата: "Иного, ведь, просто и НЕТ НИЧЕГО, что его бы о?ПРЕДЕЛило"), то это, конечно же, магия;
c.) Если же для этого надо себя обвести чертою предела: в тот круг, в котором и будет производиться теперь "вызывание <национального> духа", то это конечно, шаманство
со всеми присущими для него, в прямом смысле этого слова, о?ПРЕДЕЛениями [в том числе и такими - см. чуть ниже - как "тотем" и "табу"]; со всеми его заклинаниями, которые мы очень скоро услышим.
А кроме того, определить эту магию как, конкретно, шаманство - и заставляет особая первобытность происходящего ныне в России: не?оПРЕДЕЛенность, т.е., бытия, которую, вот, и надо о?ПРЕДЕЛить во что бы то ни было.*1
- Как мы показали, во времени и пространстве себе оградить о?ПРЕДЕЛенного рода "ячейку", в которой и:
1.) вы?гораживаться, с одной стороны; (тогда как с другой стороны - как показали мы, с шорами у себя на глазах -)
2.) игнорировать все оказавшееся за этим Пределом.
Два пункта эти формулируют основное ядро относительного бытия, его "пространственно-временную ячейку".
Как видим, оно основано прежде всего на ГОРДЫНЕ; - вот как ЕЩ? БОЛЕЕ ОПРЕДЕЛ?ННО НАЗВАТЬ, что мы до сих пор называли как "о?ПРЕДЕЛение".
И мы начинаем сейчас говорить о той самой гордыне, которая в православии называется главным грехом; и называется так потому, что разграждение друг относительно друга делает "не у мест" совсем Бога-Творца, есть вообще способ жизни (и о?ПРЕДЕЛЕения себя) без Него, как практическое безбожие. Наиярчайшим же воплощением такого безбожия и является, как несложно понять, эта сфера геополитики: именно "гео?политики", как взаимного разграждения в сфере земного, где нет уже места Небесному.
И вот, тем не менее, в сфере этой православие применялось как "фактор" (и фактор - геополитики), и применялось Россией.
А все "недоумения", которые могут возникнуть от этого, очень легко объясняет пункт 2: "игнорирование". Вообще, все необъяснимое 1-м, хорошо объясняется пунктом 2-м. Для этого он вообще существует: как-бы - "подметая отходы гордыни", что с нею необъяснимо, что в ней "не пришлось ко двору" и все то, что не удалось применить в качестве пункта 1.
Иного, ведь, больше и нет ничего в относительном бытии (если ... "Бога нет", если нет ничего абсолютного). Тогда гордыня и игнорирование - две стороны одного и того же. Чтобы гордиться своим, игнорировать надо чужое, в смысле незнания его изнутри (как свое), а знать его только внешне: как выше уже упомянутый ОБРАЗ ВРАГА, от которого - и отталкиваться, и определяться в пределах своих (опять же, гордыня).
Ведь, если знать его изнутри, то можно очень легко обнаружить, что там - тоже такие же люди, у которых - похожие боги, и(бо) такие же точно потребности определения... [И что, исходя из подобных потребностей, сделали с православием вместе с Богом его, мало чем от этих богов отличается...] Но от этого рушится вся относительность. [Ибо это и заставляет задуматься сразу же об Абсолюте; содержит ту искру Его, что способна поджечь любую из "хаток" этих относительности (фундамент которых, сказать, прямо, "шаток"...)]
Она еще более рушится, если нарушить пределы ограничения во времени одним кругом его (всего возвращения на "круги своя"), точней - полукругом; а еще точней - полуциклом (в данном случае, именуемым "собирание камней"...): той общей цикличности хода истории, которой и учит язычество, и заглянуть в чуть другой "полуцикл" (в частности, их разрушения).
Как можно что-либо строить, зная, что это будет разрушено? Тем более: как можно вести завоевательную войну, при этом зная, что ни одно завоевание в истории больше нескольких сотен лет не стоит, и неизбежно будет разрушено: если не сепаратизмом само изнутри, то новым завоевателем... ...Но как же, тогда, возможно на это все силы свои полагать, и саму свою жизнь?!...
- Это и невозможно: во всяком случае, с тою степенью самоотдачи и тем особым воодушевлением, которое историческая наука и именует как пассионарность, уча, что что-либо существенное в истории совершается только лишь так называемыми "пассионариями" и пассионарно...
Passion - фр., "страсть". Пассионарность - особенно страстное "собирание камней" (иногда - разрушение), особая самозабвенность в "создании национального духа" без оглядки на то, что его окружает, с особенно прочными шорами у себя на глазах, позволяющими видеть лишь одну очень узкую ц/щ/ель. Как свидетельствует весь опыт истории, только в этом случае нация достигает успеха.
Правда, это относительный очень успех (как и все при таком бытии относительно). И наилучшим примером такой относительности - германский нацизм. "Слишком уж пассионарными" были, в этом смысле, германцы, говория о создании "тысячелетнего Рейха". Но ведь, то же самое говорят - и сейчас о строительстве "Русского дома" (кстати, название одноименной телепрограммы и журнала), когда с просто бешеной силой выискивают все то, чем гордиться, и с просто НЕЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ СИЛОЙ ИГНОРИРУЮТ все, оказавшееся за этим Пределом, хотя бы и было даже это выгравировано в российской истории каленым железом и кровью самих ее деятелей... Я имею в виду происшедшее при большевизме.
Макс Нордау"Вырождение. Современные французы."Имя Макса Нордау (1849—1923) было популярно на Западе и в России в конце прошлого столетия. В главном своем сочинении «Вырождение» он, врач но образованию, ученик Ч. Ломброзо, предпринял оригинальную попытку интерпретации «заката Европы». Нордау возложил ответственность за эпоху декаданса на кумиров своего времени — Ф. Ницше, Л. Толстого, П. Верлена, О. Уайльда, прерафаэлитов и других, давая их творчеству парадоксальную характеристику. И, хотя его концепция подверглась жесткой критике, в каких-то моментах его видение цивилизации оказалось довольно точным.В книгу включены также очерки «Современные французы», где читатель познакомится с галереей литературных портретов, в частности Бальзака, Мишле, Мопассана и других писателей.Эти произведения издаются на русском языке впервые после почти столетнего перерыва.
В книге представлено исследование формирования идеи понятия у Гегеля, его способа мышления, а также идеи "несчастного сознания". Философия Гегеля не может быть сведена к нескольким логическим формулам. Или, скорее, эти формулы скрывают нечто такое, что с самого начала не является чисто логическим. Диалектика, прежде чем быть методом, представляет собой опыт, на основе которого Гегель переходит от одной идеи к другой. Негативность — это само движение разума, посредством которого он всегда выходит за пределы того, чем является.
В Тибетской книге мертвых описана типичная посмертная участь неподготовленного человека, каких среди нас – большинство. Ее цель – помочь нам, объяснить, каким именно образом наши поступки и психические состояния влияют на наше посмертье. Но ценность Тибетской книги мертвых заключается не только в подготовке к смерти. Нет никакой необходимости умирать, чтобы воспользоваться ее советами. Они настолько психологичны и применимы в нашей теперешней жизни, что ими можно и нужно руководствоваться прямо сейчас, не дожидаясь последнего часа.
На основе анализа уникальных средневековых источников известный российский востоковед Александр Игнатенко прослеживает влияние категории Зеркало на становление исламской спекулятивной мысли – философии, теологии, теоретического мистицизма, этики. Эта категория, начавшая формироваться в Коране и хадисах (исламском Предании) и находившаяся в постоянной динамике, стала системообразующей для ислама – определявшей не только то или иное решение конкретных философских и теологических проблем, но и общее направление и конечные результаты эволюции спекулятивной мысли в культуре, в которой действовало табу на изображение живых одухотворенных существ.
Книга посвящена жизни и творчеству М. В. Ломоносова (1711—1765), выдающегося русского ученого, естествоиспытателя, основоположника физической химии, философа, историка, поэта. Основное внимание автор уделяет философским взглядам ученого, его материалистической «корпускулярной философии».Для широкого круга читателей.
В монографии на материале оригинальных текстов исследуется онтологическая семантика поэтического слова французского поэта-символиста Артюра Рембо (1854–1891). Философский анализ произведений А. Рембо осуществляется на основе подстрочных переводов, фиксирующих лексико-грамматическое ядро оригинала.Работа представляет теоретический интерес для философов, филологов, искусствоведов. Может быть использована как материал спецкурса и спецпрактикума для студентов.