О сладких грёзах и горьких зельях - [11]

— Всё ещё работаю над созданием кольцевого защитного плетения, — улыбнулся он уголками губ, но глаза засияли счастьем. — Формула, над которой я работал почти год, уже почти готова!

Мне стало грустно.

Да, у Саннара превыше всего одна истинная любовь, с которой не смогла бы конкурировать никакая женщина в мире.

Магия. Он жил ею, упивался созданием плетений, глотал пачками книги, что попадались под руку, и с упоением постигал все новые тайны. Политика и гонка за могуществом, интриги ведомств и земные блага… Возможность заниматься чистой магией, безо всех этих грязных примесей, была истинно несбыточной мечтой для человека его происхождения. И совсем неудивительно, что Замок поймал его именно на этом.

— Могу я пойти с тобой? Я тихонько.

— Но ты раньше никогда…

— А сегодня хочу. Пожалуйста, — я захлопала глазами, и, на удивление, это подействовало.

— Только не мешай, хорошо?

Пф, вот ещё. Я бы и не лезла, но надо посмотреть, что ты там изобретаешь. Да и оставаться наедине с иллюзиями Замка мне не хочется вот просто ни разу. Можно не сомневаться, что, весьма смирные рядом с Саннаром, они пойдут вразнос, когда я останусь в одиночестве. Опять же, о главной цели — вытянуть неудачлливого колдуна за ворота — тоже не стоит забывать.

Теперь, после всего, мне ещё больше хочется вытащить его отсюда.

Однажды мы покинем наши должности, так или иначе. И потом… Пусть найдёт себе в жёны прекрасную аристократку-человека — ему, наверное, давно следовало завести семью и опекать не только учеников. Пусть жена родит ему парочку детишек-колдунишек. Это не так уж несбыточно, верно?

Пусть он живёт. Что бы там ни было между нами, он достоин жизни.

— Мамочка! Поиграешь со мной сейчас? — стоило догадаться, что "дочурка" подаст голос.

— Нет, дорогая, — ровно отозвалась я, не глядя на неё и чересчур внимательно рассматривая серебряную пиалу. — Не сегодня, прости.

— Ну почему же? — её ладошка сомкнулась на моём запястье. — Я скучаю, мам…

— Не сейчас, — повторила я холодно и вырвала ладонь.

— Адри, — начал Саннар. — Быть может…

— Я хочу посмотреть на твою работу, милый, — как могла мягко сказала я. — Пожалуйста.

Видимо, было нечто в моём голосе, что заставило его улыбнуться.

— Конечно!

Дальше я могла наблюдать, как он целует и обнимает нашу "дочку", убеждая, что мамочка непременно поиграет с ней позже (да-да, три раза), а после отправляет её с нянечкой. И, пожалуй, эта сцена вызвала бы во мне умиление невесть откуда взявшимися отцовскими качествами лорда, если бы не отражение этой твари, виденное мной в серебряной глади.

Она на миг встретилась со мной глазами и слегка улыбнулась, хищно и насмешливо.

— Ты любишь меня, мамочка? — спросила она, подходя.

— Больше всего на свете, — сказала я в ответ.

Она знала, что я знаю. Она была разумнее других наваждений этого Замка. Возможно, воплощением его воли.

Это, на самом деле, был весьма распространённый случай. Хищные наваждения и различные твари частенько принимали форму детей. И, если в случае с высшими бывали варианты (тот же Виллан был по сути своей подкидышем, вполне при этом способным на человеческие чувства), то прожорливые уродцы вроде моей новоиспечённой "дочери" манипулировали чужими эмоциями, дабы вкусно покушать.

Несомненно, Саннар, один из лучших известных мне демонологов, тоже это знал. Но едва ли был способен критически мыслить и сопоставлять, находясь под властью Замка. В этом опасность хищных наваждений: они играют с нашими желаниями, показывают то, чего жертве не хватает, чего она хотела бы больше всего. Постепенно эта фальшивая картинка замещает реальность, жертва тянется к ней, не замечая странностей и несостыковок. Некоторые люди, спасённые из лап хищных наваждений, по сей день наивно полагают, что их не спасли, а вероломно похитили из родного мира, где у них была чудесная жизнь.

Грустное зрелище, если честно.

Как я и предполагала, святая святых Саннара — его колдовская лаборатория — оказалась потрясающей. Она занимала всё западное крыло внушительного строения и была, безо всякого преувеличения, прекрасна.

Завороженная, я прослеживала глазами книги трёхъярусной библиотеки, осторожно обходила астрологические модели, любовалась картами и исчерченным демонологическими символами полом. Промелькнула мысль, что интересно было бы сравнить наваждение с реальностью и узнать, как выглядит лаборатория Саннара на самом деле. Может, она и не столь величественна, но, уверена, всё равно хороша.

Ну да, так меня и впустили туда, конечно. Но помечтать ведь можно, правда?

— Нравится? — в его голосе сквозила вполне оправданная гордость.

— Безумно! — сказала я искренне. — Это потрясающее место.

Он улыбнулся, как мальчишка. Я вздрогнула — сколько столетий я не видела на его лице такой улыбки?

— Присаживайся, — он махнул рукой, и из библиотеки выбежало коротконогое кресло, забавно подпрыгивая. Я устроилась в нём, свернувшись клубочком, и принялась наблюдать, как он активизирует знакомые плетения.

Саннар за работой… это было приятное и очень хорошо знакомое зрелище. Именно таким увидела его я в первый раз. Кстати, об этом…

— Ты помнишь нашу первую встречу, милый? — уточнила с любопытством.