О сапожнике Матоуше и его друзьях - [10]
— Мы о волке, а волк за гумном.
Войта подал руку отцу и тетке Каролине, поцеловал мать.
— Что же это, — спросил отец, — разве так далеко до Праги?
Сын не отвечал и слегка покраснел.
— Признайся уж, что задержался в Лоукове, поэтому и шел так долго.
— Да, я был там.
— Уж я все знаю.
— Ага, Тонча Веруначева, — заворчала Каролина.
— Ага, Тонча Веруначева, — запричитала мать и снова принялась плакать.
— Не плачьте!
— Как же мне, сыночек мой, слез-то не лить! Целых восемь лет я молилась, чтобы бог дал тебе здоровья, чтобы ты счастливо школу окончил. Целых восемь лет я берегла да копила, по ночам не спала, о твоем белье заботилась. Часто, бывало, уже петухи поют, а я еще стою у корыта, потому что днем некогда. Радовалась я, что ты будешь жить хорошо: всюду честь и слава, дома — спокойно и уютно; жизнь без забот, всего вдоволь… И за все это теперь мне награда!
— Мама!
— Только без причитаний! — вмешался тут муж. — А ты, парень, прямо теперь скажи нам, что собираешься делать: отказываешься быть священником, как писал, или передумаешь и пойдешь в семинарию! Посмотри-ка, что с матерью стало, — все из-за тебя. Только сегодня поднялась с постели, а то почти всю неделю лежала. Ну, говори, чтоб мы все знали.
Юноша прошептал:
— Я не могу быть священником.
— Проклятая Тонча, я ей глаза выцарапаю, — разозлилась тетка Каролина.
— Не могу, — повторил сын еще тише.
— Он не может, не может, — заголосила мать и, положив руку на сердце, начала стонать: — Каролинка, мне плохо… меня опять трясет. Я, видно, без памяти свалюсь. Надо в постель лечь…
Она хотела встать, но не могла. Сестра уложила ее.
— Ты этак мать в могилу сведешь, — мягко сказал юноше отец.
— Увидишь, умрет, и ты будешь виноват, — упрекал его младший брат Петрик, вошедший во время разговора в избу.
Мать лежала под периной и тяжела дышала. Каролина вытирала ей со лба пот, ласково уговаривая, и когда больная немного успокоилась, подошла к Войте, взяла его за руку и приглушенным шепотом стала просить:
— Ради бога, ради всех святых скажи ей, что ты передумал, иначе ты убьешь ее.
Рухнула мечта о девушке. Рухнуло все, что он создал в своем воображении, не было сил сопротивляться. С тяжелым сердцем он подошел к материки сказал:
— Поступлю так, как вы хотите: пойду в семинарию.
— Ах, сынок мой дорогой, правда, пойдешь?
— Правда.
— Дай мне руку, Войтишек!..
Он пожал и поцеловал ей руку. По ее морщинистому, осунувшемуся от горя и побледневшему лицу скользнул луч радости и успокоения.
— Слышишь, отец, наш сын будет патером. Когда у него будет свой приход, а мы устанем от работы и старости, мы оставим хату Петрику и переселимся к нему.
Муж молча вынул трубку изо рта.
— Ну, так скажи, что и ты рад.
— Будет у нас патер, — машинально повторил отец и недоверчиво взглянул на сына.
Сестра подошла к больной.
— Ну вот, все и обошлось. А ты, Барбора, теперь постарайся уснуть.
— Там еще остался один порошок от фельдшера. Подай мне его!
— Вот… на!
— Мне легче.
— А вы, Петрик с отцом, уйдите, не мешайте ей. Они ушли, старший сын остался.
— Войтех, мать хочет вздремнуть, ты выйди тоже!
Когда Войтех вышел на холмик перед домом, тетка поспешила за ним и умиротворяюще зашептала ему на ухо:
— Как станешь священником, сможешь взять Тончу в кухарки. Она подождет.
На западе догорала красная полоса заката. Войта один бродил по холмам; он устал, был мрачен и задумчив. Опустив голову, он горестно вздыхал про себя: «Словно связали меня… Что ж я, несчастный, наделал!»
Но в такие тяжелые минуты лукавый чертенок, которого человек, сам того не зная, носит в себе, высовывает голову, звеня шутовскими бубенцами. Позвенел этот чертенок и Войте, повторяя теткины слова: «Когда будешь священником, сможешь взять Тончу в кухарки. Она подождет».
Войтех усмехнулся и пошел дальше.
— Войтех!
— Матоуш!
Они встретились на дороге. Сапожник возвращался из лесу, где гулял в сумерках после работы.
— Ну как? — спросил он товарища. — Станешь дармоедом?
— Ты не смейся, а пожалей.
Войтех рассказал, что случилось.
— Ты не должен был это обещать.
— На меня так насели, что я был сбит с толку и не мог устоять.
— Так, значит, конец нашим встречам, конец чтению запрещенных книг!
— Нет, не конец.
— Привез?
— Много привез.
— Когда будем читать?
— Завтра после обеда, на Гавловой просеке.
Когда они разошлись, месяц давно уже спрятался, в лесу кричали совы. На другой день, в воскресенье, они встретились в гуще ельника.
— И я, — сказал Матоуш, — принес кое-что.
— Что?
— Протестантские книги евангелистов, напечатанные в Прусской Силезии. Их тайно провез через границу староста Кольда, возвращаясь из Загани с льняным семенем; а дал их мне его сын Винца.
— Это ты прочти один. У меня есть нечто другое, что непосредственно касается нашей жизни. Над нами нависла черная туча, из которой когда-нибудь засверкает молния и ударит гром.
Войта, вынув из кармана книгу, показал ее другу.
— Я по-немецки не понимаю.
— Эта книга о Томасе Море.
— Кто это?
— Англичанин. Больше трехсот лет назад он написал по-латыни сочинение, известное теперь всему миру; о нем пишут на всех языках, кроме нашего. Там рассказывается об одном острове, где люди живут не так, как мы: мудрее и счастливей. В той стране нет господ, как у нас, там все люди равны и сообща ведут хозяйство. Там нет ни голода, ни нужды, все трудятся не для себя, а для всех. Деньги там не нужны, каждый получает все даром: просто идет на рынок и все, что ему нужно, уносит домой, а сам бесплатно трудится для общества.
В 2015 году один из авторов знаменитой «Догмы 95» Томас Винтерберг представил на суд зрителя свою новую картину. Экранизация знаменитого романа Томаса Харди стала одним из главных кинособытий года.В основе сюжета – судьба Батшебы Эвердин. Молодая, сильная женщина независимого нрава, которая наследует ферму и берет управление ею на себя – это чрезвычайно смелый и неожиданный поступок в мире викторианской Англии, где правят мужчины. Но у женщин есть куда более сильное оружие – красота. Роковая дама разрушает жизни всех, кто приближается к ней, затягивая события в гордиев узел, разрубить который можно лишь ценой чудовищной трагедии.Несмотря на несомненное мастерство Томаса Винтерберга, фильм не может передать и половины того, что описано в романе.
Романы и повести Фонтане заключают в себе реалистическую историю немецкого общества в десятилетия, последовавшие за объединением Германии. Скептически и настороженно наблюдает писатель за быстрым изменением облика империи. Почти все произведения посвящены теме конфликта личности и общества.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.