О русских детях в окружении мигрантов … Свои среди чужих - [8]
Новое поколение переселенцев не сможет сохранить свою «умеренную» традицию в условиях не просто иной региональной ментальности, но именно секулярной культуры. Реисламизация традиционно исламского мира приведет к еще большим конфликтам внутри его религиозно-этнических противоречий. Для среды мигрантов, входящих в иные культурные условия, этот процесс неизбежен. Но речь идет не о полной реисламизации, а об уничтожении именно традиционно устоявшихся «умеренных» течений мусульманства и их архаичных институтов. Если современная культура не удаляет традиционно исламскую молодежь радикально от веры предков, но в определенном смысле «размывает» ее, то они, как правило, становятся радикалами - ваххабитами и др.
Ислам в самом принципе своего существования имеет одно особенное свойство: на базе всех его толков и течений в любой момент может возникнуть формирование радикального направления. Как бы ни толковать «джихад», укрывая его богословскими метафорами, он джихад и есть - тотальная борьба с неверными. Ваххабизм утверждает, что понимает и реализует его вполне в соответствии канонам изначального ислама, но и сунниту, выше упомянутому шейху Кардави, принадлежит изречение: «ислам сохранился по сей день, благодаря убийству вероотступников».
Уникальность России, как многорелигиозной и многонациональной страны и заключалась именно в том, что в ее единстве были урегулированы неразрешимые противоречия как внутри ислама, так и в отношениях Ислама и Православия. Подчеркну - российского ислама. Мусульмане дореволюционной России служили не столько Российскому государству, сколько «белому царю, белому падишаху» - это вполне соответствовало их верованиям и считалось особой честью, придавая статусу Государя сакральное значение. И даже в критические дни революции военные формирования, состоящие из мусульман, доказали свою преданность российскому трону, как «Дикая дивизия», к примеру. Постсоветская действительность произвела фантасмагорическую подмену доктринального основания российской жизни, но в исламе не было вражды к русским, поэтому его народы и ее приняли, вместе с самими обманутыми русскими. И во время ВОВ они вместе сражались за Россию. Речь не идет об отщепенцах, они были везде. И так до развала Союза ССР. Теперь не осталось ничего: ни удерживающего Государя, ни цементирующей идеи мирового пролетариата. Обнажились все противоречия, которые даже латентно существовали: и религиозного, и социально-политического характера. И эта лава уже не застынет на месте - радикализм вытекает из нее с той же логикой, как, к примеру, из социализма - коммунизм, это процесс, так сказать, эсхатологической категории. Сдерживающие факторы есть: сильная разумная власть... и Бог. Но если первое - обязано сдерживать любую агрессию, то Высшее помилование нужно заслужить...
В аспекте выработки превентивных мер нам полезно было бы воспользоваться еще незначительным, но уже пройденным опытом Европы. Приведем выдержку из недавно опубликованного в США апологетического исследования доктора теологии Питера Хэммонда «Рабство, терроризм и ислам: исторические корни и современная угроза», где автор приводит социологический, историософский и религиоведческий анализ постулатов ислама и его значения в мировой истории. Хэммонд считает, что ислам это не религия и даже не культ. Это всеобъемлющая, тотальная, детально разработанная система жизни, включающая в себя религию, право, политическую и социальную системы, военные аспекты. Все, что уже происходит в российских регионах массового притока мигрантов мусульман, во многом подтверждает правоту автора, который исследовал ситуацию в Европе и Америке - у ислама одна стратегия.
Автор пишет: «История показывает, что исламизация страны начинается тогда, когда появляется значительное число мусульман, и они начинают отстаивать свои религиозные права и требовать привилегий. И когда политкорректное, толерантное и культурно разрозненное общество начинает идти на поводу у мусульман в их требованиях, начинают появляться уже некоторые иные тенденции.
При достижении уровня 2-5 % населения, мусульмане начинают заниматься прозелитизмом среди маргинальных слоёв населения, этнических меньшинств, в тюрьмах.
При достижении 5% они начинают пытаться оказывать влияние на социально-культурную атмосферу соразмерно со своей процентной долей в обществе. А именно: начинают продвигать понятие «халяль», производить и продавать продукцию для мусульман, тем самым обеспечивая рабочие места для себя, организуют торговые сети, рестораны «для своих», культурные центры. На этом этапе они также пытаются налаживать контакты с государственными структурами, пытаясь выторговать для себя наиболее благоприятные условия для исполнения шариатских норм».
Данного этапа «взаимоотношений» мы уже достигли, дальше можно было бы пока не продолжать, еще рано, и мы все же в России. Но в образовательной среде некоторых городов ХМАО этот процент уже достигает 40, а в среднем по населению 10-15%. Потому кратко продолжим знакомство с выводами американского исследователя.
«Когда же мусульманское население достигает 10%, они начинают прибегать к незаконным методам достижения своих привилегий.
В книге, посвященной теме взаимоотношений Антона Чехова с евреями, его биография впервые представлена в контексте русско-еврейских культурных связей второй половины XIX — начала ХХ в. Показано, что писатель, как никто другой из классиков русской литературы XIX в., с ранних лет находился в еврейском окружении. При этом его позиция в отношении активного участия евреев в русской культурно-общественной жизни носила сложный, изменчивый характер. Тем не менее, Чехов всегда дистанцировался от любых публичных проявлений ксенофобии, в т. ч.
Настоящая книга, написанная писателем-документалистом Марком Уральским (Глава I–VIII) в соавторстве с ученым-филологом, профессором новозеландского университета Кентербери Генриеттой Мондри (Глава IX–XI), посвящена одной из самых сложных в силу своей тенденциозности тем научного достоевсковедения — отношению Федора Достоевского к «еврейскому вопросу» в России и еврейскому народу в целом. В ней на основе большого корпуса документальных материалов исследованы исторические предпосылки возникновения темы «Достоевский и евреи» и дан всесторонний анализ многолетней научно-публицистической дискуссии по этому вопросу. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Основание и социокультурное развитие Санкт-Петербурга отразило кардинальные черты истории России XVIII века. Петербург рассматривается автором как сознательная попытка создать полигон для социальных и культурных преобразований России. Новая резиденция двора функционировала как сцена, на которой нововведения опробовались на практике и демонстрировались. Книга представляет собой описание разных сторон имперской придворной культуры и ежедневной жизни в городе, который был призван стать не только столицей империи, но и «окном в Европу».
Литературу делят на хорошую и плохую, злободневную и нежизнеспособную. Марина Кудимова зашла с неожиданной, кому-то знакомой лишь по святоотеческим творениям стороны — опьянения и трезвения. Речь, разумеется, идет не об употреблении алкоголя, хотя и об этом тоже. Дионисийское начало как основу творчества с античных времен исследовали философы: Ф. Ницше, Вяч, Иванов, Н. Бердяев, Е. Трубецкой и др. О духовной трезвости написано гораздо меньше. Но, по слову преподобного Исихия Иерусалимского: «Трезвение есть твердое водружение помысла ума и стояние его у двери сердца».
В статье анализируется феномен коллективного сексуального насилия, ярко проявившийся за последние несколько лет в Германии в связи наплывом беженцев и мигрантов. В поисках объяснения этого феномена как экспорта гендеризованных форм насилия автор исследует его истоки в форме вторичного анализа данных мониторинга, отслеживая эскалацию и разрывы в практике применения сексуализированного насилия, сопряженного с политической борьбой во время двух египетских революций. Интерсекциональность гендера, этничности, социальных проблем и кризиса власти, рассмотренные в ряде исследований в режиме мониторинга, свидетельствуют о привнесении политических значений в сексуализированное насилие или об инструментализации сексуального насилия политическими силами в борьбе за власть.
«Лишний человек», «луч света в темном царстве», «среда заела», «декабристы разбудили Герцена»… Унылые литературные штампы. Многие из нас оставили знакомство с русской классикой в школьных годах – натянутое, неприятное и прохладное знакомство. Взрослые возвращаются к произведениям школьной программы лишь через много лет. И удивляются, и радуются, и влюбляются в то, что когда-то казалось невыносимой, неимоверной ерундой.Перед вами – история человека, который намного счастливее нас. Американка Элиф Батуман не ходила в русскую школу – она сама взялась за нашу классику и постепенно поняла, что обрела смысл жизни.