О ритуальных преступлениях - [6]

Это уже апофеоз! Наверное, у демонов и их ритуальных подручных-шестерок, как убийц, так и заметающих следы, такое считается пределом совершенства, так сказать, знаком качества!

Отголосок подобного встречается в дискуссии некоего Б. Кушнера по радио “Свобода” о “Русофобии” И. Р. Шафаревича. Последовательно нагнетая черные краски по поводу вышеупомянутой книги, Кушнер в качестве особо угнетающего его впечатления от чтения “Русофобии” “предчувствует”, что в ней: “Кажется ... вот-вот появятся и пресловутые христианские младенцы”.

На что И. Р. Шафаревич вполне обоснованно отвечает: “Намекает на ритуальные убийства”. И далее он же делает любопытное замечание: “Словарь русского языка” Ожегова разъясняет слово “пресловутый” так: “широко известный, нашумевший, но сомнительный или заслуживающий отрицательной оценки”. Но ведь убитые-то младенцы были самые настоящие, какова бы ни была причина их гибели (например, в деле Бейлиса, в процессах, описанных Далем). За что же их так пренебрежительно третировать, хотя они и христианские, — можно бы и пожалеть!” (“Наш современник” № 12, 1991 г., с. 138).

Соглашаясь в этом с Игорем Ростиславовичем, добавлю, что, вероятно, господину Кушнеру и в голову не приходит, что, изрекая свой перл, он становится соучастником ритуальных убийц, причем соучастником как раз в их предельном или запредельном желании изобразить эти реальные преступления как бы не существующими.

Точно таким же соучастником в деле А. Ющинского являлся и господин В. Г. Короленко, с пеной у рта отстаивавший сомнительную невиновность Бейлиса (он был оправдан, но как: мнение присяжных разделилось пополам, а по гуманным законам Российской Империи это трактовалось в пользу обвиняемого. — Прим. автора), забыв при этом о действительной жертве. И какое для этого надо было иметь каменное сердце, когда кровь невинного страдальца вопияла к небу! Вне зависимости от виновности или невиновности Бейлиса это все равно делает Короленко соучастником ритуального убийства А. Ющинского.

Правда, в некоторое оправдание Владимира Галактионовича надо сказать, что делал он эти гадости не сознательно, а по своей интеллигентской глупости: денег ему за это, скорее всего, никто не платил, ловили на гордыне, тщеславии, боязни оказаться не в струе “прогрессивных” идей и т.д. Так что в нашей градации соучастников он на третьем месте. По этой причине вина его не столь велика, сравнительно не столь велико на земле и наказание.

Господь всего лишь дал ему отчасти, совсем немного, увидеть плоды его же трудов (в том числе и “дела Бейлиса”) в лице коммунистического зверя. Короленко увидел, ужаснулся, беспомощно и бесполезно пытался протестовать, впрочем сомневаюсь, чтобы и после такого наказательного вразумления Божия у него стояли “окровавленные мальчики в глазах”. Так и умер Владимир Галактионович, бессильный что-либо изменить. Умер, чтобы в том мире после Суда Божия понести свое наказание, куда более тяжкое, чем на земле.

Но, скажет кто-нибудь, что же особо нового в такого рода делах, и почему вы придаете им такое значение? Да, мол, мы иногда через свое недолжное молчание или бездеятельность оказываемся соучастниками греха. И за это мы несем определенное наказание. Но этот грех и соответствующее ему наказание не столь велики, что, кстати сказать, видно из вашего же примера: если господин Короленко согрешил не так уж тяжело и не так сильно наказан, то еще меньше согрешили те, кто пассивно наблюдали за событиями. Так что же здесь особенно страшного, чтобы так много об этом говорить?

Вот тут-то вступает в дело еще одна особенность такого рода преступлений, еще одна хитрость дьявола.

5. Враг рода человеческого, готовя сие зло, специально понуждает неких лиц совершать чрезвычайно тяжкие преступления, настолько тяжкие, что даже самая малая доля вины, падающая на каждого соучастника их, становится для него смертельно опасной.

Здесь можно привести следующий пример из опыта прошлых и возможных будущих войн: человек, находящийся на открытой местности в километре от места падения даже самой мощной авиабомбы времен Второй мировой войны, вряд ли получит какие-либо ранения. Но такой же эксперимент с атомной бомбой средней мощности, скорее всего, не оставит и следа от экспериментатора.

Итак, все зависит от мощности взрыва или — в нашем случае — от силы злодеяния. Поэтому то, что мы называем ритуальными преступлениями, это обычно убийства — один из самых страшных видов злодейства. Притом, это обычно убийства изуверские. В качестве их жертв часто оказываются дети (что отягощает вину убийц), иногда — люди святые. Причем эти преступления могут сопровождаться осквернением святыни или, как говорилось выше, кощунственным карикатурированием Крестной Жертвы Христовой. Да и сам ритуал служит, как уже отмечалось, для этого же. Так что он играет в этих преступлениях вспомогательную роль. Вот почему я назвал бы их не ритуальными, а цепными, ибо они подобно цепной реакции охватывают через уловление в соучастие себе (см. пункты 1-4) души все новых и новых людей, не борющихся с ними, причем опутывают эти души крепчайшими цепями. Отягощаются ритуальные, или цепные, убийства и тем, что их предметом может быть не только ребенок, но и другое лицо, имеющее как мистическое значение, так и занимающее высокое положение в христианском обществе и государстве — речь, естественно, идет о Царе.