О происхождении названия «Россия» - [13]

3) Голова быка под крестом, увенчанным перекрестием (два варианта).

1 вариант: л. 26—32;

2 вариант: л. 33—40.

В. А. Кучкин датирует знак по Пиккару, IX, № 231, 232 (1473— 1480 гг.). Нам представляется более близким вариант у Пиккара, IX, №230 (1478 г.).

4) Литера Р под крестом: л. 168—171. Близких аналогий в опубликованных справочниках не обнаружено.

5) Корона: л. 172—179. Знак виден лишь частично и его идентификация затруднительна.

6) Голова быка под короной и шестилепестковой розеткой: л. 181—188. Ближайшая аналогия найдена В. А. Кучкиным: это — Пиккар, IX, № 352 (1475—1477 гг.).

Основной филигранью Большей части Буслаевской псалтыри является знак Головы быка под перекрестием, который мы датируем 1481 г. Бумага со знаками конца 70-х годов XV в. представлена в остатке. Поэтому правильно будет датировать основную (большую) часть Буслаевской псалтыри началом 1480-х годов.

Писец Меньшей части Псалтыри, во-первых, использовал бумагу основной части (на л. 1—4 и 283 об. — 284), а во-вторых, добавил новые сорта бумаги (л. 41—167). Филиграни этой новой бумаги следующие:

1) Рука в рукавчике (большего и меньшего размеров — каждый вид представлен в двух вариантах): л. 41—64, 101—167. Для большого знака В. А. Кучкин точных аналогий в справочниках не нашел, но мы для того варианта, который расположен на л. 112 = 113, 117 = 124, можем указать точный аналог: Пиккар, I, № 370 (1480 г.). Для Руки меньшего размера В. А. Кучкин предлагает аналогию: Брике, № 11399 (1479—1485 гг.).

2) Литера Р (большого и меньшего размеров, каждый вид представлен в двух вариантах): л. 65—100. Т. С. Борисова находит близкие аналогии у Пиккара, III, № 174 (1480 г.), 471 (1482 г.), 478 (1478 г.), 155 (1478 г.).

Можно согласиться, что бумага меньшей части Буслаевской псалтыри современна бумаге основной части и относится к началу 80-х годов XV в. Таким образом, составление Буслаевской псалтыри в целом можно датировать началом 1480-х годов.

Теперь мы можем обнародовать имя главного писца-каллиграфа основной части Буслаевской псалтыри. Оказывается, его почерком написан текст на л. 122—122 об., вклеенном в Псалтырь с восследованием середины XV в. ГИМ, Син., № 708.^{108} На этом листе имеется запись с указанием имени писца, в течение длительного времени не поддававшаяся расшифровке. По мнению М. Н. Сперанского, это была «тайнопись, по внешнему виду подражающая греческой скорописи, писанная, может быть, частью даже по-гречески»^{109}. Указанную тайнопись мы расшифровываем следующим образом:

А писалъ Антоний диак иконописаръ страницу сию, алие листъ сий написанъ бысть месяца декабря 9. Диско диосъ иединос ликра аитос, амин^{110}.

Установление имени выдающегося каллиграфа XV в. — дьяка Антония, назвавшегося «иконописарем», позволяет нам предположить, что вторым руководителем Кремлевского скриптория, ведавшим художественными работами, был именно дьяк Антоний.

О связи исполнителей Буслаевской псалтыри с Московской великокняжеской мастерской исследователи древнерусского искусства высказывались уже давно. Об этом писали, в частности, А. Н. Некрасов^{111}, А. Н. Свирин^{112}. Г. В. Попов предполагает, что Псалтырь создана в великокняжеском окружении (не исключено даже — по заказу Ивана Ивановича Молодого)^{113}. Говоря об открытых новых памятниках круга Бус-лаевской псалтыри, Г. В. Попов связывает их с деятельностью «великокняжеской рукописной мастерской 1480-х годов»^{114}.

О местонахождении Кремлевской рукописной мастерской до настоящего момента ясности не было. В. А. Кучкин и Г. В. Попов, авторы исследования о Лицевой книге пророков 1489 г. (РГБ. Ф. 173/1. № 20), предполагают связь ее исполнителей с великокняжеской казной^{115}. Правда, где находилась казна великого князя в 80-е годы XV в. — не известно, так как Благовещенский собор в 1484—1489 гг. перестраивался. Единственной зацепкой о местоположении скриптория является зашифрованная запись Ивана Черного на нижнем поле л. 420 хронографического сборника Писк., № 162, написанная пермской азбукой: «У Христова тирона и победоносца великамученика Никиты».

О нахождении на территории Московского кремля церкви великомученика Никиты известий не сохранилось, но такая церковь несомненно была. Здесь уместно напомнить о существовании традиции строить обетные церкви в честь выдающихся воинских побед. Так, в 1471 г. в честь одержанной победы над новгородцами, случившейся 14 июля, в день апостола Акилы,

…обещася князь велики поставити на Москве церковь святого апостола Акилу, еже и бысть, а воеводы, князь Данило и Федор, другую церковь Воскресение^{116}.

О нахождении построенных обетных церквей мы узнаем из описания пожара на Москве 24 октября 1475 г.: «да два застенка Архаггельскых древяных розметаша, Воскресение да Акилу святаго»^{117}. Следовательно, обетные церкви в честь воинских побед возводились в качестве пристроек к каменному Архангельскому собору. Следующий повод отметить победу московского воинства пришелся на 1485 г.: в сентябре капитулировала Тверь, давняя соперница Москвы, и 15 сентября, в день великомученика Никиты,

…в четверг, князь великы Иван Васильевич и з своим сыном с великим князем Иваном Ивановичем был в городе во Твери и обедни слушал во Спасе, и дал ту землю сыну своему великому князю Ивану Ивановичю