О проценте: ссудном, подсудном, безрассудном. Хрестоматия проблем "денежной цивилизации". Том 1 - [3]

В качестве примера такого природно-физжеского подхода к объяснению периодических кризисов относится учение английского экономиста, статистика и философа Уильяма Джевонса (1836 — 1882 гг.). По его мнению, фактором циклического развития выступают процессы, связанные с перемещением пятен на Солнце (это, в свою очередь, влияет на состояние сельского хозяйства, далее учёный выстраивает цепочку причинно-следственных связей, объясняющих изменения всех сторон жизни общества). Кстати, из представителей данного подхода гораздо более известен в России наш отечественный учёный Александр Чижевский (1897 — 1964 гг.). Между прочим, он был не экономистом, а биофизиком. По мнению Чижевского, солнечная активность имеет определённую амплитуду колебаний, и ей соответствуют примерно 11-летние амплитуды колебаний промышленности.

Не менее популярным на протяжении последних двух столетий является субъективно-психологический подход. Суть его в том, что фактором всех изменений в экономике выступают изменения в настроении человека (оптимизм, уныние, разочарование, паника и т.п.).

Например, английский экономист Артур Лигу (1877 — 1959 гг.) полагал, что кризис является результатом накопления «ошибок оптимизма». Эти идеи Пигу изложил в 1929 году в своей работе «Колебания промышленной активности» (Industrial fluctuations).

Известный английский экономист Джон Кейнс (1883 — 1946 гг.) также усматривал цикличность развития экономики в изменениях психологических настроений людей и использовал такие далёкие от точной науки понятия, как «склонность к сбережению», «склонность к инвестированию» и т.п. «Психологизм» Кейнса рельефно просматривается в главной его работе «Общая теория занятости, процента и денег».

Достаточно часто также причиной кризиса «перепроизводства» называют причины демографического порядка. Логика рассуждений «демографических детерминистов» примерно такова: производство товара (услуги) растёт до тех пор, пока не происходит насыщения спроса на рынке данного товара (услуги). Ёмкость рынка, по их мнению, определяется, в первую очередь, численностью населения страны. Однако данная схема рассуждений почти ничего не объясняет. Во-первых, потому, что с её помощью можно объяснить лишь остановку дальнейшего роста производства, но не его падение и цикличное развитие. Во-вторых, потому, что вообще не понятно: зачем нужен постоянный рост экономики, если все потребности общества в товарах и услугах удовлетворены? В принципе рост производства должен быть и в экономике с насыщенным спросом, но он должен соответствовать демографическому росту и не более.

Анализ тенденций экономического роста и демографических процессов показывает, что темпы прироста ВВП в 20 веке в целом по миру были примерно на порядок выше, чем темпы прироста населения. Это лишь доказывает, что экономическая динамика (по крайней мере, в современной экономике) не детерминирована демографией. Столь бурное экономическое развитие в 20 веке отличается от средневекового общества, в котором демография и хозяйство имели действительно очень схожие траектории.

Наверное, можно и нужно исследовать связи между экономической динамикой и демографическими тенденциями, но при этом надо иметь в виду: а) экономическая динамика и демографические тенденции могут быть даже разнонаправленными (например, экономический спад может происходить в условиях быстрого роста народонаселения); б) в связке «экономика — демография» первичен экономический цикл, а демографические процессы вторичны, производны от экономической динамики (но не наоборот). Конкретно: спад в экономике влечёт за собой неблагоприятные демографические процессы; подъём в экономике улучшает демографические процессы.

Одним словом, объясняя экономический цикл изменениями в демографии, «демографические детерминисты» путают причину и следствие.

Достаточно большая группа экономистов рассматривает кризисы как неизбежную «плату» за технический и экономический прогресс человечества. Цикличность якобы заложена в развитии науки, техники, производительных сил. Это так называемый технократический подход.

Среди современных экономистов превалируют технократические представления о природе кризисов. Например, очень популярной является теория «волнового развития экономики» нашего отечественного экономиста Николая Кондратьева (1892 — 1938 гг.). Так называемые «длинные волны» Кондратьева объясняются некими таинственными закономерностями развития науки и техники: периодически (один раз в 50-60 лет) происходят такие открытия, которые ведут к революционным изменениям техники и всех производительных сил общества. Впрочем, похожие представления были популярными уже в XIX веке, когда Запад столкнулся с первыми кризисами перепроизводства. Здесь на память приходит теория «циклического развития экономики» Карла Маркса (1818 — 1883 гг.) — эту теорию представители среднего и старшего поколения прекрасно помнят по учебникам политической экономии капитализма. У Маркса в отличие от Кондратьева длина «циклов» намного короче.

На Западе среди работ по технократическому обоснованию циклического развития хозяйства широко известны произведения австрийского экономиста Йозефа Шумпетера (1883 — 1950 гг.). В первую очередь, это вышедшая в 1939 году работа «Экономические циклы» (Business Cycles) [1].