О природе сакрального. К истокам духовного опыта - [41]

Игра в счастливое общество

Чтобы понять Другого, нужно стать Другим, найти в себе некогда подавленные и забытые возможности Другого. Лишь в экстазе, становясь Другим, или Другими, мы приближаемся к целостности. Вспомним, кто главный технолог экстаза? В первобытном обществе это шаман, в триаде платоновского идеального общества это философ, в современном обществе – художник. Именно творцы находят контакт со всеми непроявленными возможностями в себе, будь то возможности иного пола, или иной социальной роли. Успешные шаманы и творцы находили в себе контакт даже с древнейшими пластами бессознательного – животным, растительным и даже общекосмическим.

Английский этнолог В. Тэрнер описал так называемые «обряды перехода», присущие традиционным обществам. Данные ритуалы характеризуются смешением социальных ролей. Низ и верх меняются местами, любые слова в адрес авторитетов становятся возможны. В результате проведения подобных обрядов общество цементируется, устанавливается взаимопонимание и единство. Энергия социальной неудовлетворенности, получив выход наружу, затихает до следующего подобного обряда. В поздних обществах такие обряды трансформируются в демократические процедуры, или реализуются в революциях и сменах элит.

Несомненно, это лишь игра, но человеческая реальность не возможна и неполна без игры, нарушающей привычный обыденный ход событий. Всякая игра является моделью нестандартной ситуации, в которой хаос вырывается из тех границ, которые ему были определены правилами. В силу вступают новые, игровые правила, в которых творчество, умение быстро принимать решения и реализовывать их, выходит на первый план.

Диалог с хаосом

Именно так можно назвать любую игру. Так же можно назвать историю – цепь значимых событий, изменяющих положение вещей в мире. Таким диалогом является и любое творчество, которое всегда является итогом вслушивания в хаос с целью найти ответ на нестандартную ситуацию (или новый ответ на стандартную ситуацию). В основе всего нового лежит СО-БЫТИЕ, то есть конфликт нескольких субъектов бытия. СО-БЫТИЕ возможно и в результате сотрудничества, но в любом случае сущность события заключается в «открывании двери в коморку», высвобождении какой-то хаотической силы, ранее отвергаемой, либо вовсе незнаемой, непроявленной.

Что же такое хаос? Понимать под ним беспорядок? Но ведь понятие порядка сформировано нашим ограниченным сознанием, являющимся отражением господствующих взглядов на мир. Наше восприятие привычно ищет единство там, где его может и не быть, нам свойственно строить системы, комбинации из разрозненных элементов. Но если этих элементов слишком много, или они не все нами учитываются, то здесь мы и встречаемся с хаосом. Да, хаос – это порог нашего знания, наших способностей постигать мир. Мера хаоса индивидуальна, ведь кто-то не знает физики, или химии – они для него хаос; кто-то слаб в истории, или психологии – это его персональный хаос. Поэтому, когда мы говорим о хаосе, нам трудно определить предмет. Хаос – это вечный оплот тайны. Если существует Бог, то он спрятан в хаосе. И то, что мы можем говорить о хаосе – это лишь его действия, его следствия, его модель. Всё то, что мы получаем из хаоса как ценные дары, называется сакральным. Несомненно, в мире, состоящем только из хаоса и космоса, кирпичами для построения порядка может быть лишь беспорядок. Некоторые из этих кирпичей не привлекают нашего внимания, а другие занимают в картине «порядочного» мира важное место, становясь краеугольными сакральными объектами.

Обратим внимание, что «сакральное» – это прилагательное, хотя его часто употребляют как существительное. Сакральным является «что-то», или «кто-то», а собственно источник сакрального всегда скрыт, ведь это хаос. Чем же сакральные объекты или субъекты отличаются от обычных, профанных? Каков механизм сакрализации?

Автор и авторитет

Слова, описывающее сакральное, дают нам сложную картину этого явления. Во-первых, сакральное первично, является основой всего (греч. Архэ). Во-вторых, оно связано с властью (латинск. Ауторитас – авторитет), но и с творчеством, ведь автор – это создатель, творец. В-третьих, собственно латинское «сакрум» связано с таким словом как «секира» – топор, и глаголом «сечь», «рассекать». Другие имена сакрального указывают на его опасность, нахождение за некой границей, отделяющей от профанного мира. Интересный портрет священного, не правда ли?

А ведь всё становится ясным, если взять традиционные мифологические характеристики хаоса. Хаос является первичным, основой для создания «порядочного» мира. Хаос – вечно творящее начало, ведь любое творение нового воспринимается как обращение к хаосу и его эманация. Хаос не имеет какой-то формы, поэтому творение нового – это отсечение куска от этой бесформенной массы. Если познанный, «красивый» мир космоса – это гармония ОТДЕЛЬНЫХ вещей, то хаос – отсутствие чего-то отдельного, а значит и какого-либо порядка. Поэтому хаос опасен и тревожен, контакт с ним губителен для человека неподготовленного. Обычно контактеры с хаосом – это и есть авторитеты и авторы всего нового. Не случайно слово «царь-кесарь» связано с латинским «цезарь» – резник, а древнеиндоевропейское слово для обозначения царя (лат. Рекс, инд. Раджа) было связано с глаголом «проводить пограничные линии». Первобытные шаманы и цари-священники и были первыми авторами и авторитетами, создававшими традиции, культуру, упорядоченный мир норм и табу, являвшихся ответами на все важные вопросы бытия. А те, кто совал свой любопытный нос за границы авторитетно очерченного пространства, становились либо преступниками, либо новыми авторитетами и авторами. Это уж как повезет. Как в известной сказке, убивший дракона, занимает его место.