О праве на критическую оценку гомосексуализма и о законных ограничениях навязывания гомосексуализма - [21]

Вышеприведенные ключевые позиции Европейского суда по правам человека по рассматриваемым вопросам позволяют оценить заявляемые отдельными лицами требования о предоставлении особых привилегированных правовых режимов гомосексуалистам и их объединениям как весьма спорные и неубедительные. Европейский суд по правам человека неоднократно указывал, что нет и не может быть единого унифицированного решения по вопросу об отношении к гомосексуалистам для всех государств Европы и, тем более, всего мира, поскольку социокультурные и этнопсихологические условия во многих государствах существенно различаются.

Требуемое гомосексуалистами «право» осуществлять публичную пропаганду своего образа жизни и своей сексуальной ориентации среди неограниченного круга лиц, включая детей (а именно таким публичным мероприятием является «гей-парад») не имеет никаких юридических оснований в Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Соответственно, требование предоставить такое «право» и попытка реализовать его на практике, ведущая к насильственной пропаганде гомосексуализма помимо воли лиц, оказавшихся в месте проведения такого публичного мероприятия, представляют собой грубое нарушение прав человека.

Таким образом, приведенные выше позиции обосновывают правомерность действий Российской Федерации по ограничению, в том числе законодательному, проведения публичных мероприятий, наносящих ущерб общественной нравственности, включая публичные мероприятия, пропагандирующие гомосексуализм.

В постановлении по делу «Алексеев против России» (Alexeiev с. Russie) от 21.10.2010 Европейский суд по правам человека допустил многочисленные идеологически мотивированные отступления от собственных же позиций (в том числе — вышеуказанных), ранее закрепленных или нашедших отражение в его постановлениях по делам, связанным с гомосексуализмом, то есть проявил «двойные стандарты».

Анализ этого постановления выявляет в нем множество положений, явно и грубо противоречащих статье 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод и Регламенту Европейского суда по правам человека — в части объективности рассмотрения и обоснованности выносимого решения, обеспечения состязательности процесса.

Так, в § 82 постановления по делу «Алексеев против России» Европейский суд по правам человека заявил: «Эти мероприятия [то есть «гей-парады»] должны были принять форму маршей и пикетов протеста, в которых участники несли бы транспаранты и делали бы заявления через громкоговорители. Ни при каких обстоятельствах не предполагалось устраивать неприличные откровенные сцены эксгибиционизма, подобные тем, которые имели место на выставке по делу Мюллера и др.», но основал этот вывод не на собственном детальном объективном исследовании фактических обстоятельств дела, а исключительно на голословных бездоказательных заявлениях заинтересованной стороны-заявителя. Между тем, опыт предыдущего проведения «гей-парадов» в России — в Санкт-Петербурге 27.05.2006, когда такое мероприятие было сопряжено с актами религиозного вандализма и возбуждения вражды (католический храм подвергся осквернению посредством испражнений участников «гей-парада»), в Екатеринбурге в 2004 и 2005 гг., когда проведение «гей-фестивалей» было сопряжено с устроением неприличных откровенных сцен эксгибиционизма, грубо посягающих на общественную нравственность, опровергает такую необоснованную позицию Европейского суда по правам человека в «мирном» характере заявляемых и истребуемых для проведения пропагандистами гомосексуализма «гей-парадов».

Европейский суд по правам человека проигнорировал очевидные различия между мирными пикетированиями, митингами и шествиями, с одной стороны, и, с другой стороны, «гей-парадами», суть которых состоит в агрессивной (явно не соответствующей оценке с использованием слова «мирная») и насильственной публичной пропаганде гомосексуализма лицам, которые выражают в отношении такой пропаганды ее категорическое неприятие, обоснованное правами на защиту от негативной информации, на защиту от вторжения в приватное пространство, на защиту своих детей от интеллектуальных форм совершения развратных действий. Насильственность пропаганды гомосексуализма, осуществляемой посредством «гей-парадов», заключается в том, что лица, оказывающиеся невольными зрителями таких мероприятий, подвергаются информационному гомосексуальному воздействию против их воли.

При рассмотрении дела «Алексеев против России» Европейский суд по правам человека имел достаточно убедительные фактические и правовые основания для признания утверждений заявителя о нарушении прав гомосексуалистов запретами на проведение «гей-парадов» несоответствующими действительности и заведомо направленными на введение Европейского суда по правам человека в заблуждение.

Европейский суд по правам человека, во-первых, искаженно, с точностью до обратного, воссоздал картину ситуации, обстоятельства и формы исполнения на практике запретов проведения «гей-парадов» в Москве, придав определяющее значение заявлениям Мэра Москвы, являвшихся лишь отражением и учетом позиции общества при принятии государством решений, и, во-вторых, проигнорировав действительные фактические и юридические условия, обстоятельства и основания принятия указанных решений.