О политической науке. Избранные произведения - [93]

С.А. Тем не менее главный источник его противоречивых действий, о которых мы говорим, я вижу в том, что он — бывший секретарь обкома партии. Это страшная вещь — концентрация абсолютной власти на определенной территории и при этом абсолютная же подчиненность вышестоящему. И некоторые лидеры современных модных движений ведь тоже были секретарями обкомов партии или деятелями того же уровня власти и тоже были одержимы мучительным стремлением к абсолютной власти вообще.

Ф.Б. Поэтому я и называю период, о котором речь, революцией областных партсекретарей. Мы пережили именно эту революцию. И она завершилась.

Но в ее разгаре была сделана вторая крупная ошибка, и мы должны ее назвать. Это — попытка вернуться к ленинской модели политической системы. И здесь, я должен прямо сказать, дурную роль сыграли советы Анатолия Ивановича Лукьянова. Мы спорили накануне XIX партконференции (вы, участники этого спора, помните), какой должна быть политическая система. Пришли к выводу, что надо взять мировой опыт представительной демократии. Не мудрить, не искать опять решения на советских путях, ибо эта карта сыграна, да еще с отвратительнейшими последствиями для нашей страны.

И тут, вместо того чтобы организовать нормальные выборы парламента (пусть он называется Верховный Совет или как угодно еще), прямыми всеобщими выборами избрать президента (в то время, кстати, Горбачев прошел бы на «ура»), четко провести разделение властей и принять Декларацию прав гражданина — вместо этого всего предприняли попытку вернуться к 1924 году. И даже модель скопировали с 1924 года, вплоть до совпадения количества депутатов! Но ведь та модель «народного представительства» была приспособлена к диктатуре, которая называлась пролетарской, и она функционировала лишь постольку, поскольку была одна партия, которая пронизывала все системы, все республики и, по существу, всем командовала. Мысль о ленинском ренессансе оказалась, как видим, абсолютно непродуктивной. Вместо представительства всего народа мы получили, по существу, кальку с родового, общинного управления — когда собираются соплеменники, а наш староста, подобно учителю в церковноприходской школе, дирижирует залом и разве что не бьет линейкой по рукам.

А что происходит в республиках, где родовой принцип вообще стал главным? Не принцип гражданский, не принцип народный, а принцип нации, рода, по существу, определяет там основы демократии. Это противоречит всему демократическому опыту двадцатого столетия. Но только сейчас начинают поговаривать, что пора подумать о том, чтобы создать нормальную представительную демократию.

С.Ш. Да, это была ошибка, но она мне кажется следствием более фундаментальной причины. Причиной была борьба за 6-й пункт Конституции, за тоталитарную коммунистическую идеологию. Раз ты начинаешь эту борьбу, ты просто должен создать именно такие вот Советы. В этом смысле вы правы — это была глубочайшая, фундаментальная, коренная ошибка.

С.А. Но при этом, как видите, нет оснований винить в создавшемся положении традиции, истоки социал-демократии. Настоящая демократия идет от экономики, от собственности.

С.Ш. Без экономической свободы никакой другой свободы вообще не будет. Также считаю возможным соединение социал-демократизма с верой в Бога.

Ф.Б. Третья ошибка перестройки — партия, где только-только сложились разные течения, опять была централизована и постепенно стала возвращаться к той КПСС, какой она была в хрущевские и брежневские времена. Почему? Жупел фракционности. На передний план вышел страх перед расколом. В итоге организационно оформилось мощное консервативнореакционное течение в виде РКП, а левые и левоцентристские течения рассыпались. Причем люди, которые придерживались идей социал-демократии, оказались перед жестким, невыносимо трудным личным выбором: либо оставаться в этой партии и выполнять то, что идет из ЦК (а Полозков сидит в здании ЦК КПСС и уже перетянул на свою сторону очень много аппаратных деятелей), либо выходить из партии. Очень многие вышли, мы с вами не выходим, и возникло положение, при котором 40 % коммунистов либо не платят взносы, либо реально не функционируют как члены организации. Чаще всего они-то и есть представители социал-демократического течения в КПСС. И если не будут приняты какие-то серьезные организационные, я бы даже сказал, стратегические шаги, эти люди выйдут из партии и рассеются среди многочисленных ныне мелких политических образований. А идея внутрипартийного плюрализма, заявленная Горбачевым, уйдет в песок.

С.А. Нужно исходить из реалий. КПСС в настоящее время нужно рассматривать как главную организационную силу в стране, объединяющую наибольшее количество образованных людей. Те, кто вышел из КПСС (хотя вышло немало лучших в интеллектуальном отношении людей), оказались рассыпаны, не организованы. Поэтому я считаю, что в перспективе станет неизбежной организация параллельной партии, параллельной структуры, но на данном этапе начинать следует с платформы внутри КПСС. Именно сейчас, когда многие колеблются, выходить ли им из партии или оставаться, их надо объединить пока внутри организации. Если это не получится, тогда не будет другого пути, кроме создания новой, собственной социал-демократической партии.