О политической науке. Избранные произведения - [108]

Европейская модель

Владимир Путин сделал важное заявление, что олигархи, претендующие на власть, исчезнут как класс, что он лично будет равно отдален от всех олигархов. Но дело не в самих олигархах, а в олигархическом, т. е. государственно-монополистическом, капитализме. Он, подобно гнилостной опухоли, вырос на теле России в течение нескольких лет в результате стяжательской политики Семьи и Племени.

Главное достижение последних десяти лет — это не столько демократия и рынок — их сущность искажена, как в доме с кривыми зеркалами. На деле процветает сфера торговли, сервиса, домостроительства. Раньше эта сфера занимала ничтожное место, что было заклеймено как колбасный дефицит. Но процветанием этой сферы мы обязаны не миллиардерам, а как раз мелкому и среднему бизнесу. Он показал свою активность, свою выживаемость. Он единственный, кто не утратил своих устремлений служить людям и стране. Это он вырастил новое поколение белых воротничков, образованных, прагматичных женщин и мужчин. Ухватившись за этот рычаг, мы своими усилиями можем начать вытаскивать русскую тройку из трясины.

Программа экономических преобразований, разработанная советниками Владимира Путина, если я правильно понимаю, исходит из модели, которая ближе всего стоит к европейскому опыту, прежде всего стран с хорошо развитым социал-демократическим движением. Западная Европа отказалась от господства олигархов. Германия, Австрия, Швеция, Италия, другие страны нашего континента создали европейскую модель капитализма, обойдясь без миллиардеров.

В заключение несколько слов «о текущем моменте».

В субботу, 10 марта, в программе РТР «Зеркало» был проделан опыт мозговой атаки группы политологов на проблему парламентского кризиса. Обсуждалось заявление КПРФ, неожиданно поддержанное «Единством», о недоверии правительству. «Застольники», на мой взгляд, обошли главный вопрос — начало процесса смены элит после годичного моратория. Коммунисты первыми сделали заявку на участие в переделе власти, «Единство» попыталось нанести удар по этим притязаниям и продемонстрировать свою силу. И речь идет не о роспуске Госдумы РФ, что так горячо обсуждалось за «круглым столом», а о неизбежной и назревшей замене чиновников.

Я глубоко убежден, что Владимир Путин не заинтересован в новых выборах в Госдуму в ближайшее время. Выборы означали бы нарушение стабильности, составляющей едва ли не главное достижение президента. Кроме того, партии еще не структурировались в соответствии с проектом нового закона о партиях, и преждевременные выборы дали бы абортируемый выкидыш вместо устойчивой двух-, трехпартийной системы.

Речь идет о смене элит в исполнительной власти и в целом бюрократии. Команда Ельцина, подобно динозаврам, обречена на постепенное, но неуклонное вымирание во власти. Новому президенту и его новому курсу необходимы новые люди, во-первых, преданные этому курсу, во-вторых, свободные от стяжательства и, в-третьих, отличающиеся качествами организаторов, а не партийных агитаторов и просто говорунов.

Вряд ли кто-то из экспертов сомневается, что Владимир Путин в конце годичного срока президентства подошел к важному рубежу — смене элит прежде всего на верхнем этаже власти. От того, в какой мере ему удастся справиться с этой задачей «мирным» законным путем, зависит дальнейшая интеллектуальная работа над новым политическим курсом и, главное, гарантии того, что он будет претворен в жизнь в интересах общества и государства.

* * *

Смена элит фактически состоялась, хотя и растянулась на ряд лет, в отличие от того, как, например, происходит в США и других странах западной демократии, где этот процесс совпадает с избранием президента. Другой вопрос — что собой представляет новая бюрократия и новая элита.

ВУНДЕРКИНДЫ ИЗ ЦК КПСС [156]

Как в нашей стране появилась политология

Прошло лишь около 50 лет, и политическая наука (политология) получила официальное признание РАН при формировании новых отделений академии. Можно было бы сказать известными словами вождя: дело, за которое боролись поколения энтузиастов, рисковавших нередко своими головами и, что, быть может, не менее важно, карьерами, свершилось. Правда, уже около 10 лет присуждаются степени и докторов, и кандидатов политических наук, собираются отечественные съезды политологов.

История становления нашей политологии полна такой же тоталитарной экзотики, как и, скажем, борьба за генетику, кибернетику, социологию, психологию и другие научные дисциплины, которые не укладывались в рамки официальной идеологии. С генетикой успели управиться уже при Сталине. А политология была заявлена значительно позднее, на излете хрущёвской «оттепели». В 1965 году в «Правде» от 10 января была опубликована моя статья «Политика и наука». Статья Александра Бовина о необходимости политологии появилась в «Красной звезде» 10 февраля.

На наши статьи откликнулись десятки ученых, которые поддержали эту идею, однако в обзоре писем, опубликованных через несколько месяцев в «Правде», уже была предпринята попытка спустить дело на тормозах. Было заявлено, что следует говорить о «марксистско-ленинских политических науках», а не о какой-то самостоятельной дисциплине — политологии. Плохую услугу оказал нам корреспондент «Нью-Йорк тайме». В своей газете он написал, что Ф. Бурлацкий и его «вундеркинды», работающие, между прочим, в ЦК КПСС, предлагают заменить научный коммунизм политической наукой, уже завоевавшей себе признание на Западе.