О нефти и газе доступным языком - [3]
Но имели ли они под собой реальную почву? Как оказалось, нет. Прежде всего виновниками недостачи топлива в США оказались те же «семь сестер» - ведущие нефтекомпании страны. Потеряв некоторую долю барышей при добыче нефти, они тут же постарались вернуть потерянное на продаже. Взвинчивая цены на топливо, искусственно придерживая танкеры в море, замораживая запасы в нефтехранилищах бизнесмены от нефти в конце концов добились своего: в период с 1972 по 1974 годы, то есть в самый разгар нефтяного кризиса, их доходы возросли втрое.
Сразу скажем, что такое увеличение цен на нефть оказалось лишь началом последующих событий. Скачки продолжались после некоторого затишья, и в 1978-1979 годах справочные цены на нефть достигли потолка. Если в благополучном предкризисном 1972 году нефть в районе Персидского залива предлагалась по 25-30 долларов за тонну, то в 1979 году страны ОПЕК подняли цены до 250-300 долларов. Индекс роста цен довольно долго оставался на уровне 10.
Эти события были порождены политическими и экономическими причинами, имеющими достаточно давние и глубокие корни. Совершенно очевидно, что в течение долгих лет хозяйничания нефтяных монополий на Ближнем Востоке и в других нефтедобывающих районах имел место самый классический грабеж. С месторождений «снимались сливки», не соблюдались ни технологические, ни экологические нормы. Цель была одна – добыть как можно больше и как можно дешевле. В результате такой деятельности многие запасы, которые можно было освоить в начале разработки месторождений переходили в запасы, добыча которых становилась экономически неоправданной. (В следующих выпусках будет более подробно рассказано о таких явлениях). Таким образом достигались низкие цены на нефть. В самом деле, 25 долларов за тонну нефти, то есть 2,2 цента за литр – это в десять раз дешевле прохладительных напитков. Нелепость!
Однако и безудержная гонка цен ничего хорошего не дала ни странам потребителям, ни производителям нефти. Началась галопирующая инфляция, подскочили цены на все. Началась настоящая война цен. Джеймс Картер, бывший в конце 1970-х годов президентом США, провозгласил воинственный лозунг: «Бушель зерна за баррель нефти». (Бушель – 25,34 литра, баррель – 159 литров.). В результате нефтедобывающие страны, традиционно ввозящие продукты питания, вынуждены были тратить больше на приобретение продовольствия.
Еще круче были взвинчены цены на нефтепромысловое оборудование, которое производится в основном в США и в нескольких развитых странах Западной Европы. Был во время этой войны цен период, когда доход США от поставок за рубеж нефтяного оборудования доходил до половины затрат на импорт нефти. Были и другие примеры экономического хаоса – различного рода торговые эмбарго, квоты на добычу и поставку нефти странами-членами ОПЕК, согласование уровня цен, а потом односторонние нарушения всех договоренностей и запретов. Доходило дело и до угроз, политического шантажа. Конечно, так не могло продолжаться долго. Мир един, хозяйственные связи существуют объективно, их нарушение не проходит безнаказанным. И если человечество сегодня не в состоянии прожить без нефти, то следует искать и находить взаимовыгодные или по крайней мере взаимоприемлемые решения спорных вопросов.
После 1981 года началось практически регулярное снижение мировых цен на нефть. И здесь не обошлось без скачков, но в целом процесс протекал относительно спокойно, без кризисов. Может возникнуть вопрос: а сегодняшняя ситуация на мировом рынке не является ли кризисной ? Ведь цена нефти пересекла границу 350 долларов за тонну. Хотя, еще в 1999 году за «черное золото» давали не больше 100 долларов. Мое мнение, что в настоящий момент нет ни какого кризиса. По крайне мере, это не нефтяной кризис, а кризис американского доллара. В последующих выпусках мы поговорим об этом подробнее.
К благоприятным последствиям нефтяного кризиса 1970-х годов нужно отнести резкое ускорение работ по поиску и добыче нефти в Северном море. Норвегия и особенно Великобритания очень быстро перешли из разряда импортеров в экспортеры. Тем самым они существенно изменили ситуацию на мировом рынке, лишив монополии стран ОПЕК. Но самым главным результатом следует считать прогресс в мировом энергетическом хозяйстве. Началось быстрое совершенствование всех потребителей топлива и энергии – от крупных электростанций до транспортных двигателей. Экономия энергии превратилась в новый и очень мощный источник энергии. За десять лет примерно на 30% снизилась энергоемкость самой нефтеперерабатывающей промышленности, хотя глубина переработки возросла. В целом энергоемкость единицы валового продукта в США снизилась за 1973-1983 годы на 24%. За это же время среднегодовое потребление бензина в 21 стране, входящей в Международное агентство по энергетике и производящей почти все количество автомобилей в западном мире, увеличилось всего на 5,9%, а численность автомобильного парка возросла на 34,7%. В чем же дело? И автомобилей стало больше, и ездят не меньше (те же 18 000 км годового пробега на легковой автомобиль в США), а потребность в топливе практически не увеличилась. А это результат реализации тех резервов экономии, которые раньше в следствии дешевизны нефти оставались невостребованными. Ну кому придет в голову удорожать двигатель, чтобы сэкономить дешевый бензин? Иные резоны выдвигает разумное удорожание топлива.
Сборник эссе, интервью, выступлений, писем и бесед с литераторами одного из самых читаемых современных американских писателей. Каждая книга Филипа Рота (1933-2018) в его долгой – с 1959 по 2010 год – писательской карьере не оставляла равнодушными ни читателей, ни критиков и почти неизменно отмечалась литературными наградами. В 2012 году Филип Рот отошел от сочинительства. В 2017 году он выпустил собственноручно составленный сборник публицистики, написанной за полвека с лишним – с I960 по 2014 год. Книга стала последним прижизненным изданием автора, его творческим завещанием и итогом размышлений о литературе и литературном труде.
Проблемой номер один для всех без исключения бывших республик СССР было преодоление последствий тоталитарного режима. И выбор формы правления, сделанный новыми независимыми государствами, в известной степени можно рассматривать как показатель готовности страны к расставанию с тоталитаризмом. Книга представляет собой совокупность «картинок некоторых реформ» в ряде республик бывшего СССР, где дается, в первую очередь, описание институциональных реформ судебной системы в переходный период. Выбор стран был обусловлен в том числе и наличием в высшей степени интересных материалов в виде страновых докладов и ответов респондентов на вопросы о судебных системах соответствующих государств, полученных от экспертов из Украины, Латвии, Болгарии и Польши в рамках реализации одного из проектов фонда ИНДЕМ.
Вопреки сложившимся представлениям, гласность и свободная полемика в отечественной истории последних двух столетий встречаются чаще, чем публичная немота, репрессии или пропаганда. Более того, гласность и публичность не раз становились триггерами серьезных реформ сверху. В то же время оптимистические ожидания от расширения сферы открытой общественной дискуссии чаще всего не оправдывались. Справедлив ли в таком случае вывод, что ставка на гласность в России обречена на поражение? Задача авторов книги – с опорой на теорию публичной сферы и публичности (Хабермас, Арендт, Фрейзер, Хархордин, Юрчак и др.) показать, как часто и по-разному в течение 200 лет в России сочетались гласность, глухота к политической речи и репрессии.
В рамках журналистского расследования разбираемся, что произошло с Алексеем Навальным в Сибири 20–22 августа 2020 года. Потому что там началась его 18-дневная кома, там ответы на все вопросы. В книге по часам расписана хроника спасения пациента А. А. Навального в омской больнице. Назван настоящий диагноз. Приведена формула вещества, найденного на теле пациента. Проанализирован политический диагноз отравления. Представлены свидетельства лечащих врачей о том, что к концу вторых суток лечения Навальный подавал признаки выхода из комы, но ему не дали прийти в сознание в России, вывезли в Германию, где его продержали еще больше двух недель в состоянии искусственной комы.
К сожалению не всем членам декабристоведческого сообщества удается достойно переходить из административного рабства в царство научной свободы. Вступая в полемику, люди подобные О.В. Эдельман ведут себя, как римские рабы в дни сатурналий (праздник, во время которого рабам было «все дозволено»). Подменяя критику идей площадной бранью, научные холопы отождествляют борьбу «по гамбургскому счету» с боями без правил.