О недугах сильных мира сего - [46]

Такие -- скорее анекдотические -- случаи не только дорисовывают изменчивость настроений Филиппа IV, но и соответствуют его "демонстративно-величественным манерам", которые отмечают у короля его современники.

Эти манеры, впрочем, могли быть обусловлены и тем фактом, что Филипп получил титул короля почти еще подростком, и неудивительно, что он изрядно вскружил ему голову.

Нас, впрочем, больше интересует изменчивость его настроений, о которой говорит почти каждое свидетельство современников Филиппа.

Эта изменчивость вполне определенно свидетельствует о том, что Филипп Красивый был циклотимного склада и имел склонности к маниакальной депрессии. Можно даже сказать, что речь шла о легкой форме маниакально - депрессивного психоза, которая еще не требует специальной психотерапии. В маниакальном состоянии он был говорлив, обладал чувством юмора и решал государственные дела с уверенностью истинного правителя. Зато в состоянии депрессии (более продолжительной, чем обычно) был молчалив до апатии, и за него решали другие. Эта смена королевских настроений наверняка не прошла незамеченной, и ею умело пользовались его советники.

Подобные случаи маниакально-депрессивных психозов достаточно часты, а поскольку они, как правило, не попадают в поле зрения психиатров и не лечатся, то доставляют немало проблем как самому пациенту, так и, прежде всего, его окружению. И, разумеется, чем большей властью обладает такой пациент, тем худшие последствия может иметь его болезнь для ближайшего окружения и всего общества.

Более тяжелые формы маниакально-депрессивного психоза характеризуются в маниакальной фазе и проявлениями агрессии, что время от времени наблюдалось также и у Филиппа Красивого. Этим можно было бы объяснить как план короля заставить Бонифация прибыть на церковный собор во Францию и его угрозу устроить посмертный процесс по обвинению папы римского в ереси, так и прежде всего кровавые преследования тамплиеров. И, наконец, ту "мрачную жестокость", о которой упоминает историк Шуста.

Легкий тип маниакально-депрессивного психоза с изменчивостью настроений, впрочем, лучше всего объясняет поведение короля. На этой -скажем -- слабости Филиппа IV основывалась власть его советников, и от нее зависели порой судьбы Франции.

КАРЛ VI

"Я должен рассказать вам о коронации молодого короля Карла, которая проходила в то время в Реймсе.

Можете себе, конечно, представить, что французская знать не жалела ничего, что могло бы способствовать пущему блеску и роскоши при коронации ее правителя. Церемония проходила в воскресенье, в год 1380-й, когда Карлу было двенадцать лет; в ней приняла участие почти вся могущественная верхушка королевства.

Молодой король в субботу накануне прибыл в город и присутствовал при богослужении в соборе девы Марии, где провел большую часть ночи при вигилии вместе с другими молодыми господами, которые хотели стать рыцарями. В воскресенье, на день Всех Святых, храм был богато убран.

И как собрались все, архиепископ реймсский начал служить торжественную мессу. А потом подал королю помазание, как и святой Реми помазал в свое время Хлодвига, первого христианского короля Франции...". Жан ФРУАССАР. ХРОНИКА СТОЛЕТНЕЙ ВОЙНЫ

Так описывает коронацию французского короля Карла VI старинная "Хроника Столетней войны" хрониста и поэта Жана Фруассара. Впрочем, надо сказать, что "блеском" и "роскошью" отличалась каждая коронация. Юный Карл VI вступал на престол после своего отца Карла V, именовавшегося Мудрым, и никто еще не предполагал, что его правление станет для Франции одним из печальнейших периодов ее истории. (В конце его древнему и славному королевству даже грозила опасность присоединения к Англии).

Вернемся, однако, на два года назад, к январю 1378 года, когда Карлу было десять лет и он был дофином, то есть наследником французского трона. Его отца Карла V посетил тогда римский император и чешский король Карл IV. Оба правителя были более чем близки между собой: с родом Валуа, к которому принадлежал Карл V и который был правящей французской династией, Карла IV связывали двойные родственные узы -- во-первых, его первой женой была Бланш Валуа, а во-вторых, его сестра Йитка была супругой Иоанна II Доброго, отца Карла V. Оба рода, Валуа и Люксембурги, практически владели в то время -или хотя бы оказывали влияние -- на всю Европу, за исключением Балканского полуострова и России.

При этой встрече оба правителя, как будто в предчувствии близ кой смерти, представили друг другу своих наследников: десятилетнего француза Карла и четырнадцатилетнего чеха Вацлава. Судя по всему, монархи гордились своими потомками.

Французский летописец задает условный вопрос: Каково бы было могущественным правителям, если бы они могли догадываться, как промотают эти потомки их наследство?

Что касается Вацлава IV, тут Фруассар явно имел в виду гуситские войны. Однако они разразились после смерти Вацлава и не только не означали для чешского народа упадок, но и стали одним из славных этапов его истории. У французского же короля Карла VI отцовское наследство действительно распалось под руками, и -- не будь поворота в войне с англичанами, совершенного Жанной д'Арк при осаде Орлеана, -- последовала бы неминуемая катастрофа.