О нашем жилище - [39]

Во-первых, в европейских странах повсеместно, не без заметного влияния советских проектных идей, архитекторы разрабатывают систему кооперативного, относительно дешевого жилого комплекса с обслуживающими и клубными помещениями (венский пример - на нашей иллюстрации). Во-вторых, как и в СССР, развертывается решительный спор между теми, кто, как Ф. Л. Райт, о котором шла речь выше, верил в «одноэтажное счастье» (миллионы домиков на участках), и теми, кто вслед за Ле Корбюзье утверждал идею «лучезарного города», где высотные жилые «башни» омыты воздухом и солнечным светом. В странах Северной Европы продолжается неспешное развитие все той же «террасы» - улицы из блокированных домов (работа Я. Оуда на нашей иллюстрации). Повсеместно, наконец, - Ле Корбюзье и в этом сыграл значительную роль - ведется поиск по возможности дешевого строительного «конструктора», из деталей которого, при фабричном их изготовлении, можно было бы собирать жилые комплексы.

Вторая мировая война прервала всю эту работу, но в первые же послевоенные годы в связи с проблемой реконструкции городов после военных разрушений она возобновляется широким фронтом.

В нашей стране, понесшей наибольшие потери во время борьбы с фашизмом, вопрос стоимости и технологической простоты возведения жилищ приобрел, естественно, чрезвычайную остроту. Эта острота усугублялась еще и тем, что колоссальные человеческие потери и «человекоемкость» расширяющейся индустрии уменьшили число рабочих рук, которые можно было планово выделить для гражданского строительства. В этих условиях переход к индустриализации домостроительного производства, к типовому дому, собираемому на стройплощадке относительно небольшими бригадами, был исторически неизбежен. Как известно, этот переход был совершен, десятки миллионов людей впервые в жизни ощутили достоинства отдельной квартиры, и на первых порах на очевидные даже недостатки домов «первого поколения» не обращали внимания.

Не удивительно: люди испытали радость обновления быта (не без издержек - были безжалостно выброшены вещи, о которых сегодня так жалеют); довольно скоро от того, чтобы заглядывать к соседям «посмотреть телевизор», эту еще редкую новинку в середине 50-х годов, перешли к привычности собственного голубого экрана; от одинаковости «ковбоек», этих клетчатых рубашек в два цвета, и синих плащей перешли к разнообразию и многоцветью фасонов… Конечно, они и тогда ворчали по поводу отсутствия подоконников, низких потолков, высокой слышимости, отсутствия кладовых и крошечности передних, но все это еще было второстепенным в сравнении со сладким звучанием слова: наша квартира.

Архитекторам нелегко давался «язык» крупной индустрии, и в разработке домов «первого поколения» они уступили лидерство инженерам. Ведущим по объему продуктом так устроенного партнерства стали «пятиэтажки» из тонких панелей и девятиэтажные здания из тяжелых бетонных блоков - и. те и другие слишком хорошо известны, чтобы останавливаться на них особо. «Второе поколение» - это еще типовые дома, панельные, чаще девяти- и двенадцатиэтажные, превосходившие предшественников отнюдь не изяществом форм, а несколько более высоким уровнем комфорта. Немного приподнялись потолки, несколько выросла площадь коридоров, передних, кухонь, шире стали лестницы (люди, увы, умирают, но по лестницам «пятиэтажек» вынести гроб - целая проблема; люди обзаводятся мебелью, но внести мебель - головоломка). А вот «третье» поколение, вступившее в rtpaea с начала 70-х годов повсеместно, представляло собой уже значительный шаг вперед.

Жилая площадь квартир увеличилась незначительно, но резко возросли поверхности подсобных помещений, что нередко важнее. Более того, от идеи типового дома был, трудами ленинградских и московских архитекторов и инженеров в первую очередь, совершен разворот к двум взаимодополняющим принципам. Первый - когда опорным элементом стала секция, то есть группа квартир, связанная с лифтовой и лестничной группой, вернее, набор секций. Теперь, здания стало возможно набирать по длине как мебельную «стенку», варьировать по высоте, меняя силуэт (делалось пока еще редко), выгибать здание по рельефу склона, ломать под углом, создавая защищенные от ветра кварталы. Второй принцип - старая идея «конструктора», получившего форму «каталога», все элементы которого заведомо стыкуются один с другим, теоретически позволяя сооружать комплексы сложной пространственной структуры.

С каждым годом расширялась и продолжает расширяться палитра домостроителей - велась подготовка к переходу на принципы «четвертого поколения» (одна из работ ленинградцев - на нашей иллюстрации). Разработка проектных предложений началась уже в начале 60-х годов, но в реальной практике они распространились существенно позже - огромная домостроительная «машина» обладает, к сожалению, значительной инерционной мощью. По сей день возобновляются попытки на новом уровне возродить коллективистские принципы, некогда породившие идею «дома-коммуны», с постепенным переходом от дома с обслуживанием к «дому самообслуживания», наиболее интересным примером которого является сейчас МЖК - молодежный жилищный комплекс в Свердловске, построенный для себя теми, кто его населил. Все тоньше, все глубже удается выразить в массовом строительстве местные и национальные традиции жилища - здесь наиболее интересных результатов удалось достичь архитекторам Узбекистана и Киргизии. Пережив увлечение повышением этажности зданий, города все чаще склоняются к использованию всей гаммы высот застройки: от двух до двадцати этажей - здесь сегодня явно лидируют архитекторы Ленинграда и Белоруссии, однако развитие идет столь быстро, что смена лидера происходит часто.