О нашем жилище - [3]

ТАИНСТВО ЖИЛОГО ДОМА

На первый взгляд нет тайны. Уже к четырем годам жизни люди уверенно рисуют дома. Но вот странно: до сих пор, хотя большинство детей растут в окружении многоэтажных громад, особенно огромных рядом с юными художниками, на бумаге чаще всего возникает весьма древняя композиция. Как правило, хватает пятнадцати линий. Четыре расходуются на квадратик, две - на треугольник поверх квадратика, еще три помогают изобразить трубу на крыше и целых шесть черточек нужны для того, чтобы на «фасаде» изобразить квадратик поменьше и дважды его перечеркнуть - окошко.

Почему? Потому что мы рисуем прежде всего не то, что видим, а то, что знаем, и первый образ жилого дома порождается отнюдь не непосредственным наблюдением. Маленькому человеку чрезвычайно сложно охватить целостный облик жилого дома осмысленным взглядом. Подозреваю, что для многоэтажного сооружения такое вообще невозможно.

Дело в том, что первые самостоятельные изображения дома порождены другими изображениями. Их часто рисуют для малышей родители, их любовно и очень по-разному воспроизводят художники на страницах детских книжек. Книжки детские, но создают-то их взрослые, которые хотят, чтобы «было понятно», не всегда твердо зная, что понятно и почему. Получается, что рисунку, который только что завершен маленьким человеком, от напряжения прикусившим губу или кончик языка, никак не менее тысячи лет - в этом легко убедиться, проглядывая иллюстрации в книгах этнографов.

К концу четвертого класса дело обстоит по-иному. Окружающая действительность властно вторгается в сознание, и это вся действительность, а не только то, что каждый день перед глазами. И вот все чаще школьники нашей страны воспроизводят почти одну картинку. У одних «дом» может быть прямоугольником, у других - пятиугольником (так отображается взгляд снизу вверх, с угла, когда правила перспективы еще не вполне уяснены - очень похоже на изображения зданий у старинных иконописцев), но во всяком случае его покрывает относительно ровная сетка прямоугольников - окон. Поскольку это явно скучно, иные, в особенности девочки, аккуратно вставляют в прямоугольнички окон цветные треугольники занавесок и горшки с цветами. Всего два поколения назад такого рода рисунок был невозможен, хотя многоэтажные дома уже были. Всего два поколения назад для ученика или ученицы четвертого класса было вполне естественно нарисовать рядом с домом человека, который выше дома, потому что по ходу изображенного действия человек важнее. Сейчас таких рисунков не встретишь не только в Москве или Киеве, но и в Тихвине или Томске. Мир изменился. Но ведь он всегда менялся, только медленнее в одни эпохи, очень быстро в другие, значит, разумно предположить, что представление о жилище менялось всегда: когда медленнее, когда быстрее. И уж совсем резкой была первая великая смена обстановки: человек построил первый дом. Автору нестерпимо повторять написанное раньше, поэтому, отсылая тех, кому это интересно, к ранее изданной книжке [1], попытаюсь ту же историю рассказать иначе.

[1 Глазычев В. Зарождение зодчества. - М.: Стройиздат, 1983].

Впрочем, совсем короткий пересказ тех же фактов все же необходим. По меньшей мере 200 тысяч лет назад люди выложили из камней ровную площадку, возможно окружив ее плетенными из ветвей «стенами» и накрыв крышей из тех же ветвей, - в Африке, в ущелье Олдувэй. По крайней мере 15 тысяч лет назад, даже отправляясь в кратковременную охотничью экспедицию к берегу моря, люди воткнули в песок по овалу длинные гибкие жерди и связали их тонкие концы поверху, накрыли ветвями получившийся каркас. Это в Европе, около французского города Ниццы. Не позже, чем 9 тысяч лет назад, люди выдолбили в известковой скале круглое в плане углубление и уже его накрыли шатром, но уже постоянным, из шкур - в долине Вади эн Натуф, в Палестине. И, наконец, не позже, чем через тысячу лет, в соседнем Иерихоне обмазали плетенный из ивняка каркас глиной, а еще несколько веков спустя, там же сложили стены из необожженных, но старательно отформованных кирпичей.

1. Миниатюра из рукописи 1648 года. «Житийная повесть об Антонии Списком»

Престарелый Антоний уходит из им же основанного монастыря и поселяется в лощине между гор у озера Падун в одинокой келье, окруженной белоствольными березами. Любопытно, что миниатюрист XVII века изображает скромную келью как трехэтажный дом на высоком подклете и украшает ее деталями, напоминающими декор белокаменных палат, хотя на других листах той же рукописи предельно аккуратен в отображении изб и палат, выстроенных в дереве. По-видимому, в особенной заботе, с которой художник украсил «келью», отпечаталось представление о высокой ценности одинокого жилища и, возможно, знакомство со «скитом» патриарха Никона в Новом Иерусалиме под Москвой. Европа, Китай, Япония заимствовали эту идею от Древней Индии. За долгую историю культуры та же идея освободилась от религиозного содержания, и собственный дом, как бы скромен он ни был, остается в нашем сознании как непреходящая ценность. Наличие обширных «пустых» земель, относительная мягкость климата и связанное с ней отсутствие страха перед пребыванием один на один с природой - эти условия глубоко укрыты в истории жилища. Столь же глубоко упрятано в ней стремление к замкнутости семейного «мира» в пределах сельской или городской общины: от Месопотамии и Древнего Египта до сегодняшних высокоразвитых стран