О мотивировке, существе и алгоритмах искусства - [5]
Можно вводить себя в транс разной степени тяжести, начиная от самых легких (например, долго повторяя про себя одно и то же слово), до тяжелых шаманских вариантов (ныне практикуемых на дискотеках).
Hекоторые употребляют всякую химию (наркотики) для растормаживания подкорки. Беда только в том что корка при это тормозится, так что считать этот метод удачным не приходится.
Гораздо более удачным считаю основной философский прием - созерцание. (Я даже вынес его в заголовок раздела.) То есть буквально долго и внимательно смотреть на вещи, людей и незаметно окружающую среду.
Полезно также бывает пороху понюхать и поле перейти. То есть жизнь надо познавать изнутри. Из разных нутрей. Чем больше впечатлений наберешь - тем раньше полезет обратно. Hо при этом не советую повторять ошибку Печорина - из окна кареты (нынешний вариант - на Боинге на Гаваи) много не увидишь.
Еще вариант - работать на заказ. Сначала через силу, а там пойдет - только держи. Может быть... А может, и нет.
Еще вариант - не пишется, а ты пиши. Плохо пиши. Плевать. Сжечь всегда успеешь. Одно слово потянет другое, другое третье, и еще будешь удивляться - откуда они вообще взялись.
Hу и т.д. Резюме: вдохновение можно и нужно провоцировать. Можно и нужно искать индивидуальные методы. Hе стесняйтесь лепить фигню, но и не забывайте уничтожать недоносков. Рукописи горят отлично и с большим удовольствием.
Hу, и напоследок об одном неочевидном методе. Если ваше творение прошло через медные трубы оценки родными, близким, дальними и посторонними, если по прошествии ощутимого времени оно устояло в ваших собственных глазах - его надо публиковать. Дело в том, что между творцом и любимым творением возникают странные отношения, очень похожие на семейные. Если его вовремя не опубликовать, оно будет хвататься за подол, капризничать и требовать внимания. Вы будете перечитывать его по вечерам и продолжать кропать в том же стиле, хотя шарманку уже давно пора сменить. И только растиражировав (не самиздатом!), отпустив его от себя в самостоятельную, взрослую жизнь, вы может вздохнуть с облегчением и заводить новую семью.
XIV. Алгебра и гармония.
????????????????????????
Четвертое (важное обстоятельство).
Аналитическая и метафизическая гностика не только дополняют друг друга но и находятся в постоянном взаимном движении. Причем одностороннем. Постоянно запаздывая, но прочно закрепляясь на занятых позициях, аналитическая гностика, плацдарм за плацдармом, занимает угодья метафизики, теснит ее, вынуждает двигаться вперед и вверх.
Т.о. возникают гуманитарные науки - филология, искусствоведение et cetera. Однако эти несуетливые дисциплины предпочитают иметь дело с авторами-покойниками (оно и правильно). Вперед же, для отслеживания текущего процесса, высылают дозор - критику.
Сразу оговорюсь - рассматривать наймитов государства, организующих травлю неугодных художников, мы не будем. Hе будем также рассматривать слономосек, которые, размахивая хоботом, из одной тусовки лают на другую. А будем мы рассматривать некоего идеального критика.
Идеальный критик вообще не имеет дело с автором, а только и исключительно с его творениями. Задача идеального критика весьма непроста. Первым делом он должен выделить общеизвестные стабильные эффекты. Если после этой процедуры, от опуса хоть что-то осталось, значит есть шанс, что данная вещь - действительно объект искусства. Вовторых, сухой остаток должно проверить на наличие новой гармонии. Т.е. возникает ли магическое, завораживающее ощущение откровения, приоткрылась ли еще одна створка мироздания. Если резус положительный - автору выдается членский билет клуба гениев.
Дальше делается попытка проанализировать - какими средствами художник этого добился. Повторяю - это очень специальная и нетривиальная работа. Если критику удалось стопроцентно расшифровать механизм работы новой гармонии, то он (механизм) попадает в библиотеку стабильных эффектов, планка художественности поднимается еще на одну метку, а критику выдается звезда героя и разрешение проходить в клуб гениев по праздникам с черного хода.
К сожалению, большинство авторов в силу своей неумности (впрочем, и не обязаны) любую попытку препарирования их опусов воспринимают как личное оскорбление. (Твари неблагодарные! Кто бы еще ковырялся забесплатно в их выделениях?!)
Лично мне повезло. Судьба подарила мне несколько встреч с критиками милостью божьей. В частности, с Виктором Соснорой. Мне наглядно продемонстрировали в моих же текстах ляпы, которых я в упор не видел, и наоборот - разобрали принцип работы удачных мест, который тоже был для меня абсолютно темен. И хотя в гении я не выбился, но каждая подобная встреча увеличивала стабильность и средний уровень письма.
XV. Почем опиум для народа?
???????????????????????????
Вскользь о попсе.
Попса - не искусство (бывшее искусство). Попса - стопроцентная компиляция стабильных эффектов. В ней нет ничего плохого и ничего хорошего. Это просто другой мир. Изготовление попсы - бизнес, а не проявление гностического импульса. Поглощение попсы - удовлетворение специфического голода, но опять же не гностического, а, например, структурного (убийство времени) или эмоционального (песенку хочется жалистную послушать, про "больно мне, больно...").
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сборник эссе, интервью, выступлений, писем и бесед с литераторами одного из самых читаемых современных американских писателей. Каждая книга Филипа Рота (1933-2018) в его долгой – с 1959 по 2010 год – писательской карьере не оставляла равнодушными ни читателей, ни критиков и почти неизменно отмечалась литературными наградами. В 2012 году Филип Рот отошел от сочинительства. В 2017 году он выпустил собственноручно составленный сборник публицистики, написанной за полвека с лишним – с I960 по 2014 год. Книга стала последним прижизненным изданием автора, его творческим завещанием и итогом размышлений о литературе и литературном труде.
Проблемой номер один для всех без исключения бывших республик СССР было преодоление последствий тоталитарного режима. И выбор формы правления, сделанный новыми независимыми государствами, в известной степени можно рассматривать как показатель готовности страны к расставанию с тоталитаризмом. Книга представляет собой совокупность «картинок некоторых реформ» в ряде республик бывшего СССР, где дается, в первую очередь, описание институциональных реформ судебной системы в переходный период. Выбор стран был обусловлен в том числе и наличием в высшей степени интересных материалов в виде страновых докладов и ответов респондентов на вопросы о судебных системах соответствующих государств, полученных от экспертов из Украины, Латвии, Болгарии и Польши в рамках реализации одного из проектов фонда ИНДЕМ.
Вопреки сложившимся представлениям, гласность и свободная полемика в отечественной истории последних двух столетий встречаются чаще, чем публичная немота, репрессии или пропаганда. Более того, гласность и публичность не раз становились триггерами серьезных реформ сверху. В то же время оптимистические ожидания от расширения сферы открытой общественной дискуссии чаще всего не оправдывались. Справедлив ли в таком случае вывод, что ставка на гласность в России обречена на поражение? Задача авторов книги – с опорой на теорию публичной сферы и публичности (Хабермас, Арендт, Фрейзер, Хархордин, Юрчак и др.) показать, как часто и по-разному в течение 200 лет в России сочетались гласность, глухота к политической речи и репрессии.
В рамках журналистского расследования разбираемся, что произошло с Алексеем Навальным в Сибири 20–22 августа 2020 года. Потому что там началась его 18-дневная кома, там ответы на все вопросы. В книге по часам расписана хроника спасения пациента А. А. Навального в омской больнице. Назван настоящий диагноз. Приведена формула вещества, найденного на теле пациента. Проанализирован политический диагноз отравления. Представлены свидетельства лечащих врачей о том, что к концу вторых суток лечения Навальный подавал признаки выхода из комы, но ему не дали прийти в сознание в России, вывезли в Германию, где его продержали еще больше двух недель в состоянии искусственной комы.
К сожалению не всем членам декабристоведческого сообщества удается достойно переходить из административного рабства в царство научной свободы. Вступая в полемику, люди подобные О.В. Эдельман ведут себя, как римские рабы в дни сатурналий (праздник, во время которого рабам было «все дозволено»). Подменяя критику идей площадной бранью, научные холопы отождествляют борьбу «по гамбургскому счету» с боями без правил.