О молитве Иисусовой и Божественной Благодати - [119]

Я обратил внимание на ту мысль, что не всякая первоначальная теплота зазорна, как мешающая правильному художественному творению Иисусовой молитвы, и должна быть [отсекаема]… а только сопровождающаяся похотною сластию, хотя бы и в малой мере. А бывает… обыкновенная, естественная кровяная теплота, не только не мешающая правильному творению Иисусовой молитвы, но [даже] и способствующая к сему, как привлекающая к себе и поддерживающая внимание…

Наши естественные плоды усердной молитвы — теплота и внимание — приходят постепенно по мере нашего напряжения сил и умения пользоваться художественными приемами или от одного усердия в простой словесной молитве, а благодатные действия — неожиданно и сразу с ясным ощущением и извещением, что они от Бога… Естественное только держит наше внутренне и внешнее в должном чине страха и порядка, а благодатное оживляет душу и тело и сопровождается каким-либо просвещением ума — новою благодатною мыслию.

На вечерне молился художественною молитвою с постепенным, а не враз, применением всех художественных приемов: 1) стоянием умом в сердце, 2) вниманием к словам молитвы, 3) соединением молитвы с дыханием, 4) с сердцебиением, а также с подобающим внутренним духовным настроением: благоговением, смирением и сокрушением. И молитва через полчаса восстановилась свободная и самодвижная, требовалось только поддерживать ее вниманием. Когда же я особенное внимание остановил на чувстве молитвенного благоговения и старался как бы ощутить присутствие Божие, то внимание к словам молитвы остановилось. Когда взялся опять только за внимательное творение молитвы, то опять пошла молитва самодвижная и через несколько времени внимание усугубилось. Я ощущал в сердце только присутствие Божие в Его святом имени и себя самого.

Полная молитва, т. е. произношение умно-сердечно пяти слов: „Господи Иисусе Христе, помилуй мя“, — мне стало затруднительно. Тогда я стал умно-сердечно произносить три слова: „Иисусе, помилуй мя“. Случайно обратил в это время внимание на дыхание и сердцебиение, — я заметил, что они стихли и как бы замерли, и в теле моем неподвижном я не заметил никаких ощущений. Внимательная такая молитва мне чувствовалась приятною. Внимание и чувство это держалось и по окончании умной художественной молитвы, когда после часового продолжения ее перешел к обычной простой, без особого внимания к приемам художественным. Они сохранялись теперь свободно сами собою…

Скоро молитва пошла еще тише, в душе обрелось место сердечное, для нее устойчивое, удобное и покойное. Молится уже не ум, а само сердце: ум только по временам взирает на происходящее в сердце самодвижное молитвенное движение… как бы на журчащий однообразно далеко в глубине его ручеек»^{388}.

ЧАСТЬ II Воспоминания о жизни архиепископа Антония

Владыка Антоний в заключении. (Потьминские лагеря, Мордовия. 50-е годы.) Картонные крест и панагия изготовлены узниками.

Краткие сведения о жизни архиепископа Антония (Голынского-Михайловского)

Владыка Антоний родился в 1889 году на Орловщине в крестьянской семье. События его жизни до выхода из заключения в 1956 году пока нет возможности описать с достаточной степенью достоверности. Есть свидетельства о его встречах в молодые годы с известным подвижником схиигуменом Германом (Гомзиным)[130], с преподобным Нектарием старцем Оптинским[131], о его близости в 20-е годы с архиепископом-исповедником Амвросием (Смирновым)[132], с архиепископом-мучеником Серафимом (Остроумовым)[133]. По некоторым сведениям, рукоположение будущего владыки в иерейский сан совершил Патриарх Тихон летом 1922 г. в Москве.

Известно, что владыка семь раз как священнослужитель подвергался арестам органами НКВД — МГБ. В 30-е годы он отбывал пятилетний срок в Ухтпечлаге, где сблизился с митрополитом Анатолием (Грисюком)[134]. Здесь же в 1939 году владыка был рукоположен в архиерейский сан. Хиротонию совершали архиепископ Вассиан (Пятницкий)[135], архиепископ Ювеналий (Машковский)[136] и епископ Агафангел (Садковский)[137]. Последний раз владыка был арестован в 1950 году и осужден на 25 лет. После шести лет заключения в Потьминских лагерях (Мордовия) он был досрочно освобожден по амнистии 1956 года в возрасте 67 лет.

Владыка не любил рассказывать о себе. О том, что выпало на его долю до освобождения, можно судить лишь по обрывочным фактам, которые дошли до нас в пересказе его духовных чад. В лагере владыке Антонию пришлось работать на лесоповале и на других тяжелых работах, он перенес серьезные заболевания, не получая никакой медицинской помощи. Доходило до того, что от истощения он не мог залезть на нары, оставаясь лежать на заснеженном полу. Одно время, находясь в одиночной камере, он подвергался длительной пытке через насильственное лишение сна. Спасло то, что он научился спать на ходу, двигаясь по камере и читая молитву. Неоднократно пытались владыку отравить, убить и даже заморозить. От смерти не раз спасали уголовники, которые уважали владыку. Видимо, Господь промыслительно хранил его, потому что уцелеть в тех ситуациях, в которые он попадал, было немыслимо.