О молитве Иисусовой и Божественной Благодати - [113]

Конечно, все это чувственное… но вскоре приступить к изучению и усвоению духовной молитвы внутрь сердца еще не смею, по недостоинству моему и глупости. Жду часа воли Божией, надеясь на молитвы покойного старца моего. Итак, хотя я и не достиг непрестанной самодействующей молитвы в сердце, но, слава Богу, теперь ясно понимаю, что значит изречение, слышанное мной в Апостоле: Непрестанно молитесь».

Так, долгое время странствуя и непрерывно подвизаясь в молитве, Странник в конце концов сподобился обрести молитву умно-сердечную деятельную. Как и обещано отцами, соединение ума с сердцем происходит как бы «само собой». Вот как повествует об этом сам подвижник: «Так я и шел да беспрестанно творил устную молитву. Наконец… почувствовал, что молитва сама собой начала как-то переходить в сердце, то есть сердце, при обыкновенном своем биении, начало как бы выговаривать внутри себя молитвенные слова за каждым своим ударом, например: 1) Господи, 2) Иисусе, 3) Христе и пр. Я перестал устами говорить молитву и начал с прилежанием слушать, как говорит сердце; а притом как бы и глазами начал внутрь его смотреть, помня, как толковал мне покойный старец, как это было приятно. Потом начал ощущать тонкую боль в сердце, а в мыслях такую любовь ко Иисусу Христу…

Далее начало являться какое-то благотворное растеплевание в сердце, и эта теплота простиралась и по всей груди. Сие обратило меня в особенности к прилежному чтению „Добротолюбия“, чтобы как поверять мои ощущения, так и изучать дальнейшее занятие внутренней сердечной молитвой; ибо без сей поверки боялся, дабы не впасть в прелесть, и не принять естественных действий за благодатные, и не возгордиться скорым приобретением молитвы, как слышал я от покойного старца».

Проводя жизнь отшельническую в постоянной сердечной молитве, Странник спустя некое время возревновал об обретении высочайшего дара — молитвы самодвижной. И вот для этого оказались потребны художественные приемы, к которым он и приступил после того, как получил на то особое указание.

«Прежде всего я приступил к отыскиванию места сердечного, по наставлению Симеона Нового Богослова. Закрыв глаза, смотрел умом, то есть воображением, в сердце, желая представить себе, как оно есть в левой половине груди, и внимательно слушал его биение. Так занимался я сперва по получасу несколько раз в день. Вначале ничего не примечал, кроме темноты. Потом в скором времени начало представляться сердце и означаться движение в оном; далее я начал вводить и изводить Иисусову молитву вместе с дыханием в сердце, по наставлению святых Григория Синаита, Каллиста и Игнатия, то есть, втягивая в себя воздух, с умственным смотрением в сердце воображал и говорил: „Господи Иисусе Христе“, а с испущением из себя воздуха: „помилуй мя“. Сперва я сим занимался по часу и по два, потом чем дальше, тем чаще стал так упражняться и, наконец, почти целый день провождал в сем занятии. Когда нападали тягость, или леность, или сомнение, я немедленно начинал читать в „Добротолюбии“ те места, кои наставляют о сердечном делании, и опять являлись охота и усердие в молитве. Недели через три начал чувствовать боль в сердце, потом некую приятнейшую теплоту в оном, отраду и спокойствие. Это возбуждало и заохочивало меня более и более с прилежностью упражняться в молитве, так что все мысли мои были сим заняты и я ощущал великую радость.

С сего времени я начал чувствовать разные повременные ощущения… Сердечная сладостная теплота разливалась по всему составу моему, и я умиленно чувствовал при себе везде присутствие Божие… Ощущал внутри себя величайшую радость от призывания имени Иисуса Христа и познавал, что значит сказанное Им: Царствие Божие внутрь вас есть…

Месяцев пять проведя уединенно в сем молитвенном занятии и наслаждении помянутыми ощущениями, я так привык к сердечной молитве, что упражнялся в ней беспрестанно, и наконец почувствовал, что молитва уже сама собой, без всякого со стороны моего побуждения, производится и изрекается в уме моем и сердце не токмо в бодрственном состоянии, но даже и во сне действует точно так же и ни от чего не прерывается, не перестает ни на малейшую секунду, что бы я ни делал… Сердечная, самодействующая молитва была утешением и отрадой во всем пути, при всех встречах, она никогда не переставала услаждать меня, хотя и в разной степени, — где бы я ни находился, что бы ни делал, чем бы ни занимался, ничему она не мешала и ни от чего не умалялась. Если что работаю, а молитва сама собой в сердце, и дело идет скорее; если что внимательно слушаю или читаю, а молитва все не перестает, и я в одно и то же время чувствую и то и другое, как будто я раздвоился или в одном теле моем две души. Боже мой! Как таинственен человек!»

В дальнейшем Странник, как опытный молитвенник, уже сам обучает художеству, наставляя собрата, жаждущего духовного просвещения: «Вообрази свое сердце, наведи свои глаза, как бы смотрел на него сквозь грудь, и как можно живее представь его, а ушами-то внимательно слушай, как оно бьется и ударяет раз за разом, — это называется у святых отцов „сводить ум из головы в сердце“, — когда к сему приспособишься, то и начинай к каждому удару сердца, глядя в него, приноровлять молитвенные слова. Таким образом, с первым ударом скажи или подумай „Господи“, со вторым — „Иисусе“, с третьим — „Христе“, с четвертым — „помилуй“ и с пятым — „мя“. И повторяй сие многократно. Тебе это удобно, ибо начало и подготовка к сердечной молитве у тебя уже есть. Потом, как к сему привыкнешь, то начинай вводить и изводить всю Иисусову молитву в сердце вместе с дыханием, как учат отцы, то есть, втягивая в себя воздух, скажи… „Господи Иисусе Христе“, а испуская из себя: „помилуй мя!“ Занимайся сим почаще и побольше, и ты в скором времени почувствуешь тонкую и приятную боль в сердце, потом будут являться в нем теплота и растеплевание. Так, при помощи Божией, достигнешь ты самодействия услаждающей внутренней молитвы сердца. Но при сем всемерно остерегайся от представлений в уме и являющихся каких-либо видов. Не принимай вовсе никаких воображений, ибо святые отцы крепко заповедают при внутренней молитве сохранять безвидие, дабы не попасть в прелесть»