О Мартине Бубере - [5]
8
Я кончил прежнюю главку притчею, притчею и начну. Однако прежде приведу слова Ахад Ѓа-Ама из его статьи «Духовное возрождение»:
«Со стыдом приходится признать, что если мы захотим найти хотя бы отголосок подлинно еврейской литературы нашего времени, нам следует обратиться к хасидским книгам, где наряду с тем, что не стоит и гроша, найдется немало глубоких суждений, отмеченных печатью истинно еврейской неповторимости; их там наберется во сто крат больше, чем во всей литературе нашего Просвещения».
А теперь расскажу мою притчу. Чудная жемчужина затерялась в куче отбросов. Люди проходили мимо, люди ее топтали. Шел мимо Бубер и ее заметил. Склонился долу и поднял, и очистил от грязи, пока не засиял ее блеск во всей красе. А коль скоро засияла жемчужина дивным блеском, утвердили ее в венце поэзии. Жемчужина – это хасидизм. Отбросы – это небрежение, которым пытались перечеркнуть хасидизм. Попирание ее и топтание – это презрительные насмешки, которыми осмеивали хасидизм. Пришел Бубер... – это язык, которым он выразил хасидизм по-немецки.
9
Бубер не был первым. Еще в эпоху Просвещения, за сто лет до Бубера, нашелся верный чистосердечный человек по имени Яаков Шмуэль Бек[14], распознавший светоч хасидизма. Если вы хотите узнать о Беке, прочтите статью Элиэзера Меира Лифшица, опубликованную в альманахе «Хермон» за 1906 год и перепечатанную в его собрании сочинений издательства «Мосад рав Кук».
А после Бека был Элиэзер Цви Цвейфель[15], ученый муж энциклопедических знаний. А за ним – Михаэль Леви Родкинзон[16]. А за ним – Семен Дубнов[17]. А за ним – Шмуэль Аба Городецкий[18], но, возможно, Городецкий был прежде Дубнова. А за ними – Авраам Кахана[19] и р. Гиллель Цейтлин[20], Господь отомстит за кровь праведника.
10
Что же сделали эти мудрецы? Рабби Яаков Шмуэль Бек сделал великое дело. Он провозглашал достоинства хасидизма и не побоялся ни просветителей, ни религиозных противников хасидов. Рабби Элиэзер Цви Цвейфель написал книгу из четырех частей – «Шалом аль Исраэль» – антологию хасидских историй, выдержек из хасидских книг и прославлений хасидизма. И когда он писал ее? В поколении, когда слепота поразила людские очи, и они не видели света хасидизма. Из-за ненависти рационалистов к хасидизму, его обвинили в лицемерии и угодничестве. И еще есть у него заслуга, потому что ему принадлежит создание литературного стиля, называемого стилем Менделе Мойхер-Сфорима[21], как справедливо заметил в своих воспоминаниях Паперна [22].
Михаэль Леви Родкинзон был знатного происхождения. Сын дочери автора книги «Аводат Галеви»[23], ученика автора «Тании»[24]. Он издавал хасидские книги и служил старостой в доме учения рабби Исроэла Дова, цадика из Виледников[25], и писал хасидские истории. Если не ошибаюсь, книга «Адат цадиким» им написана. Он составил две книги о хасидизме – «Толдот Бешт», жизнеописание основателя учения, и «Амудей хабад». Другие его деяния, к хасидизму не относящиеся и добродетелями не являющиеся, тут поминать не к чему. Эти книги, «Толдот баалей Шем Тов» и «Амудей хабад», представляют собой истории о чудесах и чудотворцах, но никак не научное исследование.
Исследованием хасидизма занимались Дубнов и Городецкий, Авраам Кахана и Гиллель Цейтлин. Дубнов собрал в своей книге известные и неизвестные материалы. Но узнать об учении и практике хасидизма из его книги нельзя, как не познал этого и сам автор из собранных им сведений.
Иное дело – труд Городецкого, ставший основополагающим в историографии хасидизма. Городецкий был потомком цадиков и вырос при дворах цадиков. Он рассказывает о том, что сам видел и слышал, и обильно цитирует хасидские сочинения. Только вот цитаты-то хороши и поучительны, да не всегда говорят о том, что подразумевает приводящий их Городецкий. Что ж касается его видения и слышания, тот, кто не имел возможности узнать о хасидах из другого источника, несомненно пополнит тут свои знания.
И иное дело – Авраам Кахана. Он взял хасидские предания и составил из них историческое сочинение. Да только предания не для истории нам дадены. Если бы Кахана умел изящно писать, досталась бы нам книга для чтения. А так, все им добавленное – незначительно, а все им переписанное не нуждалось в добавлениях.
У вклада Гиллеля Цейтлина свои достоинства. Цейтлин своей гибелью освятил Имя Всевышнего, а своей жизнью воплощал хасидизм. Оттого его книги проникнуты духом хасидизма, и хасиды читают их.
11
И на немецком языке у Бубера был предшественник. Таков рабби Аарон Маркус[26], еврей из Гамбурга, который родился и воспитывался в Германии и получил немецкое образование, а потом снял немецкий сюртук и облачился в одежды хасидов. И не только одеяние переменил он, но и самую душу. Помню, рассказывал мне Давид Фришман[27], что однажды случилось ему быть в книжной лавке Аарона Фауста в Кракове и застать там рабби Аарона Маркуса. Показал ему рабби Маркус портрет милого молодого немца и сказал: Это я в юности. Поглядел на него Фришман и сказал: Во многих сложностях мне довелось разобраться, но понять, откуда возник этот хасидский нос на вашем лице, боюсь, не смогу. И еще рассказали мне сыновья рабби Аарона, что отец не позволил им учить нееврейские языки, чтобы они навсегда оставались хасидами, как прочие галицийские хасиды. Так вот, рабби Аарон Маркус написал по-немецки большую книгу о хасидизме и хасидах, свидетельства человека, много повидавшего при дворах хасидских раввинов, где ему приходилось проживать, и близко знавшего потомков великих цадиков, из уст которых он воспринял хасидизм. Книга эта дорога во многих отношениях, и не один собиратель хасидских историй обращался к ней как к источнику и поминал ее автора добром, величая принятыми у хасидов почетными прозваньями. Однако ненужные суждения и многословные отступления сильно убавляют достоинства сего труда.
Роман «Вчера-позавчера» (1945) стал последним большим произведением, опубликованным при жизни его автора — крупнейшего представителя новейшей еврейской литературы на иврите, лауреата Нобелевской премии Шмуэля-Йосефа Агнона (1888-1970). Действие романа происходит в Палестине в дни второй алии. В центре повествования один из первопоселенцев на земле Израиля, который решает возвратиться в среду религиозных евреев, знакомую ему с детства. Сложные ситуации и переплетающиеся мотивы романа, затронутые в нем моральные проблемы, цельность и внутренний ритм повествования делают «Вчера-позавчера» вершиной еврейской литературы.
Представленная книга является хрестоматией к курсу «История новой ивритской литературы» для русскоязычных студентов. Она содержит переводы произведений, написанных на иврите, которые, как правило, следуют в соответствии с хронологией их выхода в свет. Небольшая часть произведений печатается также на языке подлинника, чтобы дать возможность тем, кто изучает иврит, почувствовать их первоначальное обаяние. Это позволяет использовать книгу и в рамках преподавания иврита продвинутым учащимся. Художественные произведения и статьи сопровождаются пояснениями слов и понятий, которые могут оказаться неизвестными русскоязычному читателю.
Сборник переводов «Израильская литература в калейдоскопе» составлен Раей Черной в ее собственном переводе. Сборник дает возможность русскоязычному любителю чтения познакомиться, одним глазком заглянуть в сокровищницу израильской художественной литературы. В предлагаемом сборнике современная израильская литература представлена рассказами самых разных писателей, как широко известных, например, таких, как Шмуэль Йосеф (Шай) Агнон, лауреат Нобелевской премии в области литературы, так и начинающих, как например, Михаэль Марьяновский; мастера произведений малой формы, представляющего абсурдное направление в литературе, Этгара Керэта, и удивительно тонкого и пронзительного художника психологического и лирического письма, Савьон Либрехт.
Множественные миры и необъятные времена, в которых таятся неизбывные страдания и неиссякаемая радость, — это пространство и время его новелл и романов. Единым целым предстают перед читателем история и современность, мгновение и вечность, земное и небесное. Агнон соединяет несоединимое — ортодоксальное еврейство и Европу, Берлин с Бучачем и Иерусалимом, средневековую экзегетику с модернистской новеллой, но описываемый им мир лишен внутренней гармонии. Но хотя человеческое одиночество бесконечно, жива и надежда на грядущее восстановление целостности разбитого мира.
«До сих пор» (1952) – последний роман самого крупного еврейского прозаика XX века, писавшего на иврите, нобелевского лауреата Шмуэля-Йосефа Агнона (1888 – 1970). Буря Первой мировой войны застигла героя романа, в котором угадываются черты автора, в дешевом берлинском пансионе. Стремление помочь вдове старого друга заставляет его пуститься в путь. Он едет в Лейпциг, потом в маленький город Гримму, возвращается в Берлин, где мыкается в поисках пристанища, размышляя о встреченных людях, ужасах войны, переплетении человеческих судеб и собственном загадочном предназначении в этом мире.
Одна из самых замечательных повестей Агнона, написанная им в зрелые годы (в 1948 г.), обычно считается «закодированной», «зашифрованной» и трудной для понимания. Эта повесть показывает нашему читателю другое лицо Агнона, как замечал критик (Г. Вайс): «Есть два Агнона: Агнон романа „Сретенье невесты“, повестей „Во цвете лет“ и „В сердцевине морей“, а есть совсем другой Агнон: Агнон повести „Эдо и эйнам“».
Автобиографический рассказ о трудной судьбе советского солдата, попавшего в немецкий плен и затем в армию Власова.
Книжечка юриста и детского писателя Ф. Н. Наливкина (1810 1868) посвящена знаменитым «маленьким людям» в истории.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Автором и главным действующим лицом новой книги серии «Русские шансонье» является человек, жизнь которого — готовый приключенческий роман. Он, как и положено авантюристу, скрывается сразу за несколькими именами — Рудик Фукс, Рудольф Соловьев, Рувим Рублев, — преследуется коварной властью и с легкостью передвигается по всему миру. Легенда музыкального андеграунда СССР, активный участник подпольного треста звукозаписи «Золотая собака», производившего песни на «ребрах». Он открыл миру имя Аркадия Северного и состоял в личной переписке с Элвисом Пресли, за свою деятельность преследовался КГБ, отбывал тюремный срок за изготовление и распространение пластинок на рентгеновских снимках и наконец под давлением «органов» покинул пределы СССР.
В работе А. И. Блиновой рассматривается история творческой биографии В. С. Высоцкого на экране, ее особенности. На основе подробного анализа экранных ролей Владимира Высоцкого автор исследует поступательный процесс его актерского становления — от первых, эпизодических до главных, масштабных, мощных образов. В книге использованы отрывки из писем Владимира Высоцкого, рассказы его друзей, коллег.
Книга А. Иванова посвящена жизни человека чье влияние на историю государства трудно переоценить. Созданная им машина, которой общество работает даже сейчас, когда отказывают самые надежные рычаги. Тем более странно, что большинству населения России практически ничего неизвестно о жизни этого великого человека. Книга должна понравиться самому широкому кругу читателей от историка до домохозяйки.