О, Мари! - [42]

– Послушай, умная девочка, не лучше ли дурацкие вещи сказать шутя, чем с таким скорбным видом, как у тебя, сообщить приятные новости?

– Давид, я поступаю так потому, что во всем этом есть и моя вина.

– Да в чем она состоит, Мари? Можешь объяснить?

– В том, что я согласилась танцевать с этим артистом.

– Мне показалось, что этим ты хотела разрядить обстановку. В общем, денег я от вас не возьму.

– Почему? – спросила Сильвия. – Разве мы чужие? Мы знаем, что ты не решаешься сказать родителям. В конце концов, не исключено, что найти такую сумму для вашей семьи довольно сложная задача.

– Должен признаться, что Мари была права. Надо было обо всем честно рассказать родителям. Я знаю, в какое затруднительное положение их ставлю, но это честнее, чем получить деньги от вас, никак не причастных к произошедшему. Мне придется нелегко, но совесть моя будет чиста.

– Тогда ни в коем случае не рассказывай родителям, что мы предложили тебе деньги, – попросила Мари.

– Почему? Это такой благородный шаг с вашей стороны!

– Нет-нет, не нужно им об этом знать. Вдруг они подумают, что я хочу еще теснее привязать тебя к себе.

– Куда уж теснее! Я и так каждый день у вас, за два месяца дома почти ни разу не обедал.

– Они могут подумать, что я хочу женить тебя на себе.

– Интересную мысль ты мне подала. А почему бы и нет? Я согласен! Как я могу отказаться от такого предложения?

– Папа, мама, я же говорила вам, что этот парень совсем зеленый, он еще мальчик, – вздохнула Мари. – Знай, Давид, какие бы чувства я к тебе ни испытывала, я за тебя не выйду никогда. Запомни мои слова: никогда.

– А ты знаешь известный афоризм: никогда не говори никогда?

– Ну все, дети, заканчивайте ваш дурацкий спор, – заявил мсье Азат. – Кто и когда выйдет замуж или женится, нам неинтересно. Жизнь у вас только начинается, вы еще много раз измените свое решение. Знай, Давид, – продолжал он, – эти деньги у меня, в любой момент ты их получишь, мы предложили их тебе без какой-либо задней мысли. Нам с Сильвией Бог не дал сына, и мы тебя искренне любим, как родного, а за себя пусть Мари сама решит.

* * *

Вечером я долго крутился на кухне, пока не привлек внимание мамы.

– Ты что-то хочешь сказать, Давид?

– Нет, мам, просто так.

– Папа скоро придет, тогда поужинаем. Чувствую, что-то тебя беспокоит.

– Мам, мне нужны две тысячи рублей, – выпалил я.

– Две тысячи! Ты хочешь машину купить?

– Нет. В общем… у меня долг.

– Ты что, в зары [13] играл? С кем? И проиграл такую сумму? Кто этот бандит? Папа его посадит! Да нет, ты в такие игры играть не стал бы… Или это как-то связано с Мари?

– Ты что! – закричал я. – Не трогай Мари, она святая! Да они сами были готовы мне дать эти деньги, даже заставляли их взять!

– Заставляли? Что случилось, Давид, почему они заставляют тебя брать деньги? Вот сейчас отец придет, и мы во всем разберемся. Хотели людям помочь телефон установить, девушка показалась мне такой достойной, умной, а что получается на самом деле? Всего пара месяцев, как она появилась, и все пошло кувырком!

– Мама, эти люди к моим проблемам не имеют никакого отношения, они просто хотели помочь мне!

– Люди тебя знают два месяца, однажды ты у них переночевал. А потом они предлагают тебе такую сумму, почти двухлетнюю мою зарплату! Это что, так принято у французов? Должна я удивляться или нет? Или ты считаешь, что это абсолютно логично и естественно, да?

Вошел папа, открыв дверь своим ключом.

– Все дома? Где наш молодой боксер? А, свои талоны на усиленное питание расходует… Что-то случилось? У вас напряженные лица.

– Переодевайся, мой руки, я пока на стол накрою, – сдержанно произнесла мама.

– Что случилось, Люсь?

– Сущий пустяк, парню срочно нужны две тысячи рублей. А французы его заставляют взять эти деньги.

– Все не так, мам, дай мне сказать! – вспыхнул я.

– Люсь, а чего ты волнуешься? Что меня поражает – это та прыть, которую проявляют наши возможные будущие родственники.

Папа был в хорошем настроении, он вообще всегда шутил, и ему это, как правило, удавалось.

– По-видимому, – продолжал он, – они хотели купить для молодых небольшую квартиру, ну, предположим, однокомнатную, чтобы наш сын не мотался каждый день по всему городу. Чтобы они с девушкой вместе ходили на занятия, вместе возвращались… обед, понятное дело, они готовить не будут, в один день придут обедать к нам, во второй – к ним. Они же будут очень заняты созданием потомства… Чем плохая перспектива, Люсь?

– Папа, у меня нет настроения шутить. Я хочу, чтобы вы знали: я попал в сложную ситуацию.

– Почему в сложную? Ты же не остался без крыши над головой. У нас четыре комнаты, одну возьмете вы, думаю, и на кухне место для нашей белокурой парижанки найдется. Понятно, что она там появится только для того, чтобы покушать. А я брошу английский и начну заниматься французским. Все очень даже интересно складывается.

– Папа, меня могут выгнать из университета, наказать, даже посадить!

– Что случилось? – отец моментально стал очень серьезным.

Я рассказал всю историю в общих чертах, стараясь поменьше упоминать о Мари.

– И этот артист сейчас в больнице? Есть угроза его жизни?