О любви и смерти - [10]

– Тут такое дело, – говорил великан. В смысле блондин. – В каждом человеческом поселении должны водиться чудовища. То есть существа нечеловеческой природы. Причем совершенно конкретное количество. Городу с полумиллионным населением, вроде нашего, полагается сорок три ночных чудовища и двадцать восемь дневных. Только не спрашивайте, почему такие строгости. Сам толком не знаю. Предполагаю, что просто для равновесия и заполнения некоторой пустоты. Факт, что такое правило существует, хотим мы того или нет. И оно работает. Это я вам как младший дух-хранитель города с четырехсотлетним стажем говорю.

Дух-хранитель, значит. Причем младший. Скромненько так. Приехали, поздравляю. Следующая станция – Желтый Дом.

Подумать-то все это подумал, но не встал и не ушел. Хотя силы уже вернулись. Бегом удрать вряд ли получилось бы, но быстрым шагом – вполне.

Однако с места не сдвинулся. Сидел. Слушал.

– С ночными чудовищами проблем у нас никогда не было, – говорил блондин. – Ночные чудовища жили тут всегда. Не знаю, от самого ли начала времен, но все вакансии были заняты задолго до момента моего вступления в должность, это факт. И по мере роста города своевременно подтягивались новые кадры. Сами приходили, точнее, возникали из тьмы. Ну так на то они и ночные. Ночь – самодостаточная стихия, сама всех, кого надо, породит, а тех, кто больше не нужен – поглотит. И все довольны.

– Включая поглощенных?

– Разумеется. Для них это все равно что в отпуск съездить. Домой.

Сказал:

– Вы сводите меня с ума.

– Отчасти это так, – спокойно согласился блондин. – Однако у вас остается возможность, расставшись со мной, сказать себе, что стали жертвой нелепого розыгрыша. Вероятно, при участии заезжего гипнотизера. И думать так до самого конца жизни вам никто не запретит. И даже не помешает. Я неназойлив. Этого требуют мои служебные инструкции, а я их чту свято. Если вы сейчас уйдете, не стану вас догонять. И караулить под подъездом не начну, и в окно в полночь влетать, и даже являться во сне, пытаясь усовестить и переубедить, не буду. Хотя вы мне, чего греха таить, очень нужны.

Спросил:

– Для чего?

Хоть и понимал, что лучше бы сейчас не развивать эту тему. Чем быстрей закончится этот выморочный разговор, тем лучше. Целее будут остатки того, что еще три дня назад казалось вполне себе светлым разумом. Как я теперь без него.

Блондин обрадовался вопросу, как вампир, которого только что вежливо пригласили войти в дом. И принялся обстоятельно отвечать:

– В нашем городе сейчас всего двадцать четыре действующих дневных чудовища, причем семерых нашел и нанял я сам. Осталось еще четыре вакансии. И ни одного стоящего кандидата с начала прошлого года. К дневным чудовищам очень строгие требования. С одной стороны, ни в коем случае нельзя пугать людей, демонстрируя им ту часть бытия, которая должна быть от них сокрыта. По крайней мере, при дневном свете. С другой стороны, чудовище должно быть именно чудовищем, плотным и материальным, а не бледной тенью смутного воспоминания о себе. Поэтому на должность годятся только существа вроде синего демона, или, к примеру, вас. Временно занимающие человеческие тела, но при этом не полностью утратившие связь со своей подлинной природой. А это огромная редкость. Вашему брату нечасто приходит в голову отмочить что-то подобное. Разве что в ранней юности, лишившись опеки старших, по глупости или на спор… Впрочем, «на спор» – просто одна из разновидностей глупости.

Вздохнул:

– Вам бы книжки писать.

– Да я бы с радостью. Но пока времени хватает только на рекламные объявления, на которые обычно откликаются студенты, всегда готовые заработать на пиво, попрыгав по улице в образе человека-здорового зуба, человека-летучей мыши, человека-соленого огурца. Ну или чудовища, какая им разница… Если бы я был способен впадать в отчаяние, уже давно бы впал. Но, к счастью, моя природа этому препятствует.

Подумал: «Мне бы твои заботы». Но вслух спросил:

– А почему бы не махнуть на все это рукой? Если уж, как вы сами говорите, существует некое правило? Если оно работает, значит недостающие чудовища сами рано или поздно найдутся. Я не прав?

– В том-то и дело, что правы, – кивнул блондин. – Именно в том и беда, что непременно сами найдутся. На пустующее место городского чудовища может прийти кто угодно. Откуда угодно. В любой момент. Вы даже не представляете, что это может быть. А я бы предпочел не помогать вашему воображению. Просто поверьте на слово, что нам здесь такого не надо. Собственно, почему я так хочу как можно скорей укомплектовать штат: очень устал каждый день отбиваться от незваных гостей. Не то что на личную жизнь, а даже на остальную работу времени практически не остается. Притом, что, кроме меня, ее никто не сделает.

– А как же старший дух-хранитель?

Хотел, чтобы вопрос прозвучал ехидно, но интонация, вопреки его воле, получилась скорее озабоченная.

– Старший пока спит, – коротко ответил блондин. И, подумав, добавил: – Честно говоря, так лучше для всех.

Духи они там или нет, а отношение к начальству более чем понятное.

…– Ясно, что сейчас вам совершенно не хочется слушать, что я еще придумаю, чтобы заморочить вам голову, – сказал блондин. – Однако, согласно служебной инструкции, обязан сообщить, что, во-первых, у нас очень неплохие условия работы. От сотрудника требуется находиться на улице или в любых других общественных местах не меньше шести часов в день. В любую погоду – это, согласен, большой минус. Но в такой ситуации, поверьте моему опыту, очень выручают так называемые «общественные места». Всегда можно отсидеться в кафе или пройтись по магазинам. В вашем случае, гулять придется в светлое время суток, это очень важно. Зато точное расписание прогулок остается на ваше усмотрение. Как удобно, так и поступайте.