О Ленине и Октябрьской революции - [11]

— Я в этом нисколько не сомневаюсь, — ответил я, все еще будучи наивно убежден, что Америка желает узнать правду о России и русской революции.

Ленин покачал головой и, рассмеявшись, сказал:

— Прекрасно. Может быть, я и ошибаюсь. Посмотрим.

Он взял перо и собственной рукой написал обращение ко всем начальникам станций, весовщикам и другим железнодорожным работникам, прося их уделить особое внимание моему чемодану. И чемодан благополучно прибыл со мной во Владивосток. Но в Америку он так и не попал. Он исчез. Каким образом — не знаю.

Это было во время блокады. Америка по-своему тоже переживала блокаду. Вывоз медикаментов и разных товаров в Россию был запрещен американским правительством, в то же время в Америку не разрешалось ввозить русские газеты и сведения о России.

А между тем американский народ хотел узнать правду о русской революции. Воображение масс было захвачено необыкновенными, потрясающими событиями в России. Они особенно интересовались великим вождем русской революции Лениным.

Как известно, девизом американских газет всегда было и остается: «Преподноси публике то, что ей нравится». Если у редактора нет новостей, он должен фабриковать их сам. И поэтому вместо действительных фактов о Ленине заняли выдумки и небылицы. Каких только глупостей не печатали о нем в газетах! Чтобы придать всей этой несусветной чуши достоверность, всегда сообщали, что она получена от «собственного корреспондента» в Париже, Лондоне или Стокгольме.

Эти измышления были полны нелепостей и самых невероятных противоречий. Но в силу какой-то странной психологии, созданной войной, американская публика с жадностью поглощала такого рода «сведения» и требовала новых. Для нее во всем этом не было ничего нелепого или сверхъестественного.

И вот в ответ на эту ложь и клевету я написал «Десять месяцев с Лениным». Эту книжку мы снабдили тогда подробной биографией Владимира Ильича. Прошу читателей и критиков помнить, что она была написана для американцев и что условия, при которых она составлялась, были далеко не нормальные. Интервенция на все накладывала свою лапу. Писать в то время в Америке о России в доброжелательном духе было опасно. Трудно было тиснуть хотя бы строчку в каком-нибудь журнале или газете. Впрочем, иногда, как большая редкость, попадались либеральные редакторы. Один из таких редакторов рискнул напечатать мою статью о Ленине на страницах журнала «Азия» в августе 1919 года.

За напечатание этой довольно осторожной статьи редактор понес серьезное наказание. В редакцию со всех сторон посыпались протесты. Количество подписчиков сразу сократилось, клиенты журнала перестали помещать в нем объявления, а некоторые сотрудники отказались от дальнейшей работы в нем.

Очерк «Величайшая в мире приемная» написан мною зимой этого года.

1932 год

Альберт Рис Вильямс

ВСТУПЛЕНИЕ

Мир очень мало знает о человеке, который уже два года возглавляет правительство России. Лондонская «Таймс» вину за это перекладывает на самого Ленина.

И зря, конечно. Ленин тут ни при чем. В значительной степени здесь сказались блокада и действия английской цензуры. Они совершенно изолировали Россию от остального мира. Даже агентство Ассошиэйтед Пресс не смогло пробиться сквозь цензуру. Это агентство никогда нельзя было обвинить в симпатиях к революции, но тем не менее многие его умеренные телеграммы считали в Англии — а они поступали через нее — опасными для американского народа. Англичане относили к числу опасных любые факты, которые представляли в благоприятном свете Советское правительство или его главу.

Вследствие этого вместо правдивых сведений о Ленине общественность получала измышления и выдумки «специальных корреспондентов» из Парижа, Лондона, Стокгольма и Копенгагена. В утренней телеграмме описывалось, как Ленин чудом спасся от преследования своих врагов, выпрыгнув в Сибири из бронепоезда, дневное сообщение утверждало, что Ленин находится за решеткой московской тюрьмы, куда закованным в цепи якобы бросил его Троцкий. Третья телеграмма, чтобы перещеголять даже это поразительное известие, описывала, как Ленин с беспечным видом, с портфелем под мышкой сошел с испанского парохода в Барселоне. Каждый из корреспондентов демонстрировал чудеса изобретательности, по все эти писаки, вместе взятые, оказывались несостоятельными из-за отсутствия у них согласованности, не говоря уже о том, что все их писания ни на йоту не соответствовали действительности. В их измышлениях имелось слишком много противоречий. Перенестись из Сибири в Москву, а затем в Испанию за каких-то несколько часов выходило в то время за пределы человеческих возможностей. Клеветники делали Ленина вездесущим.

Еще раньше они наделили его другим атрибутом «всевышнего» — всемогуществом, ибо говорили, что Ленин с помощью узкого круга своих сподвижников организовал Советы, затем через Советы влил яд в умы 15 миллионов солдат и разложил армию. Потом его небольшая группка свергла Временное правительство, привела 160-миллионный народ к Брестскому миру и заставила подписать позорный договор. Такое под силу не человеку, а сверхчеловеку.