О лебединых крыльях, котах и чудесах - [38]

* * *

Полгода спустя

От бешеных воплей короля слуги попрятались по углам мрачного дворца.

– Сукин сын! – надрывался король, бессильно дергая себя за бороду. – Сволочь! Из-за него я обанкротился!

Он от души пнул зазевавшуюся кошку, и та с воплем вылетела за дверь.

– И где эта чертова колдунья?!

Фея со скорбным лицом вышла из тени.

– Ты! – король, задыхаясь, наставил на нее трясущийся палец. – Ты смеешь смотреть мне в глаза после того, что случилось?!

– Это была наша совместная идея! – взвизгнула фея. – Вы хотели разорить его – я помогла это осуществить!

– Помогла?! – король побагровел и забулькал от негодования. – С тех пор, как в его королевстве изобрели прядильную машину, я не знаю ни дня покоя! Трюмы его кораблей забиты рулонами тканей! Он заключает сделки, которые мне и не снились. Его ткачам, будь они прокляты, удается спрясть за неделю столько, сколько нам за год! Да ты издеваешься надо мной!

Он швырнул в промелькнувшего за дверью писаря последним жестяным подносом.

– И почему, черт возьми, его дочь никак не уколет палец?!

– Потому что веретена защищены деревянным корпусом, – нехотя признала фея. – Они все продумали.

– И как это называется?! – в бессильном отчаянии возопил король.

– Поступь научно-технического прогресса, ваше величество, – мрачно сказала фея. – Если бы не наша затея с проклятием, он пришел бы позже на двести лет. Но кто мог знать, что они изобретут прялку Дженни!

Король уставился на фею покрасневшими от ярости глазами. И вдруг, сжав кулаки, медленно двинулся на нее.

– Спокойствие, ваше величество, только спокойствие! – пятясь, призвала фея. – Мы еще можем все испра… Ай!

Она едва увернулась от летящей в нее короны и рванула прочь из дворца, бормоча себе под нос:

– Лучше б я научилась превращать тыквы в кареты!

Кольца власти

– Три – эльфийским владыкам в межзвездный предел, – завел голос. – Семь для гномов, царящих в подгорном просторе…

– Почему им семь, а нам три? – перебил эльф. – Что за дискриминация?

– Число колец и коэффициент развития усредненного представителя расы обратно пропорциональны, – ледяным тоном сообщил голос.

Гном задумался. Эльф просветлел лицом и кивнул.

Голос подождал, не последуют ли еще вопросы.

– Девять людям, чей выверен срок и удел… – громогласно возвестил он.

– А вот мой папаша всегда знал, что помрет на виселице! – возразил человек. Голос поперхнулся на полуслове. – Все ему твердили: мол, спляшешь ты, Джон, в петле, воровская твоя рожа! А он что? Взял да утоп по пьяни. А ты говоришь, удел выверен!

– Отдай ты им двадцать колец, не жилься, – пробормотал эльф.

– Девять мало, – поддержал гном, косясь на человека. – Одно сломают, другое потеряют…

– И одно властелину на черном престоле в Мордоре, – с нажимом проговорил голос. – Где вековечная тьма!

– А чо сразу вековечная? – огорчился гном. – Можно электричество провести. По цене договоримся.

– Свет Эарендила поможет разогнать мрак! – высокопарно поведал эльф.

Гном усмехнулся:

– Во даете, а! Родного папашу продадите за золото!

– Эарендил – это звезда, невежда!

– А во лбу звезда горит! – икнул человек. – Пра-ашу прощения. Гори-гори, моя звезда! – вдруг завыл он, но под изумленными взглядами эльфа и гнома притих и добавил шепотом: – Чтобы это… Не погасло.

– В Мордоре, где вековечная тьма! – яростно загромыхал голос. «Тьма-тьма-тьма-тьма!» – испуганно разбежалось эхо.

Наступила тишина.

– Да, гиблое местечко, – прокряхтел вдруг человек. – Мой папаша там бывал…

– Где? – опешил голос.

– В этой, как ее… в Мордовии. И мне завещал: не ходи в Мордовию, сынок. Сожрут! Там, говорил, даже котов – и тех жрут.

– Вранье! – взвизгнул голос.

– Про котов ты уж загнул, – укоризненно заметил гном.

– Кто это? – удивился эльф. – Вы о ком?

– Такие же остроухие, как вы, – махнул рукой человек. – Только поют приятнее.

– Ежели в марте, так примерно одинаково, – проворчал гном.

– А-а-а-а! – негодующе взревел голос. – Чтобы всех отыскать!

Стало тихо. Человек гулко шмыгнул, но ничего не сказал.

– Воедино созвать!

Молчание.

– И единою! Темною! Волей! Сковать! В Мордоре!

– Бардо ли я? – с горечью вопросил человек, покачиваясь. – Ик! Гордон ли я? Вот так ищешь себя, ищешь. Всю жизнь! И не можешь найти!

Голос невнятно хрюкнул.

– Что, простите? – вежливо переспросил эльф.

– Ы-ы-ы-ы, – обреченно сказал голос. – На правой руке золотое кольцо.

Эльф, гном и человек переглянулись.

– Не простое украшенье! – голос всхлипнул и вдруг захохотал. – Кастет мне стал! Ха-ха! как обручальное! Хи-хи-хи! кольцо!

– Я извиняюсь… – быстро вставил человек, – а все девять на один палец или на разные?

– Вон! – дико взвыл голос. – Все вон! Прочь! А-ааааааа! Дикари! Кретины! Недоумки!

Троица бросилась бежать. Едва они выскочили, как сверху рухнула, отсекая пещеру, каменная глыба. Некоторое время все прислушивались к неразборчивым выкрикам, доносящимся изнутри.

– Ладно, пойду я, – человек флегматично кивнул на прощанье и, сунув руки в карманы, побрел прочь, слегка пошатываясь.

Часом позже он уверенно выбрался на поляну, где стояла синяя будка. Перед ней взъерошенный юнец и рыжеволосая девушка неумело пытались нанизать мясо на шампуры.

– Как все прошло? – поднял голову юнец.