О ком плачет осень - [2]

Без приключений добрались они до скромной однокомнатной квартиры бабули. Все в этой квартире напоминало о том, что ее хозяйка не обременена излишними доходами, но было ясно, что она исключительно аккуратный человек. Весь нехитрый скарб покоился на строго отведенных местах. Пол, давно уже не видевший ковров, явно часто протирался и блестел чистотой. Негромко тикали часы с кукушкой. Кто знает, сколько лет они уже висели на этой стене? Но, тем не менее, до сих пор еще исправно служили владелице, которая всегда своевременно отдавала их в ремонт. "Что ж, теперь это и твой дом, - с улыбкой проговорила бабушка, склонившись над мокрой гостьей, - По-моему, тебе надо помыться". Собака не возражала против этого и, кажется, даже с удовольствием полезла в ванную, где старушка отмыла ее дешевым шампунем, хранившимся среди старых запасов порошка и мыла. Самой-то ей этот шампунь особенно не был нужен - она, по старой привычке, пользовалась исключительно мылом, но сейчас это моющее средство пришлось в самый раз. Достав из комода аккуратно сложенную тряпку, и постелив ее рядом со своей кроватью, старушка сказала: "Это твое место. Здесь ты будешь спать". Будто бы поняв ее слова, собака завиляла хвостом и легла на кусок мягкой ткани. Бабушка же направилась на кухню, где вытащила из сумки свои покупки. Открыла пакет молока, налила немного себе в чашку, а остальное отправила прямиком в мисочку, которую поставила рядом с мокрой, но теперь уже не бездомной, собачкой. Та с благодарностью посмотрела на благодетельницу и принялась шумно лакать молоко. Старушка тоже скромно трапезничала, радостно поглядывая на собаку. Ее собаку... Это существо, не успев появиться в доме, сразу же принесло в него теплоту и радость. "Что, милая, поела?.. Скоро ляжем спать", - сказала бабушка и пошла к раковине, чтобы помыть чашку. Когда она закончила свои дела, собака уже устроилась на законном месте и теперь благодарно смотрела в глаза новоприобретенной хозяйки. "Ну, спокойной ночи", - сказала старушка и начала готовиться ко сну... Старики вообще засыпают или очень быстро, или чрезвычайно долго. Бессонница - враг номер один для многих из них. Но бабушке этот недуг был совершенно не знаком. Поэтому, спустя минут десять, она уже безмятежно спала. Собака же, видимо, никак не могла уснуть на новом месте. Животное ворочалось на подстилке, не издавая, правда, при этом ни звука. Наконец псина решилась и залезла к хозяйке на кровать. А потом, издав сдавленное рычание... остервенело вцепилась бабушке в горло. Старушка моментально проснулась и, ничего не понимая, начала кричать. Но озверевшая тварь в считанные секунды отправила ее на тот свет... Кровь хлестала из страшной раны, а крепкие зубы перемалывали сухожилия и кости. Что-то съедалось, что-то разбрасывалось вокруг.

***

Пасмурное и неприветливое небо большого города, все никак не могло остановить поток своих горьких слез.

Его рыдания раскатами грома звучали в ушах куда-то спешащих людей. Около магазина стояла маленькая, мокрая, продрогшая собака и грустно заглядывала в глаза прохожим. Маленький мальчик, увидев ее, подбежал к ней и погладил. Существо в ответ радостно замахало хвостом и заскулило. "Мама, посмотри какая хорошая собачка", - обратился ребенок к женщине лет двадцати пяти, подошедшей к своему сыну, чтобы взять его за руку. "Собака, как собака. Таких в каждой подворотне хватает, - недовольно проговорила женщина и прибавила, - "Не трогай ее. Пойдем, Сашенька". "Нет, мамочка, посмотри! Она же совсем мокрая, она замерзнет на улице! Давай ее возьмем", - взмолился мальчик. "Ты что, Саша, вдруг она больная", - наотрез отказалась мама. "Ну, мамочка, пусть она у нас хоть переночует! Ведь она умрет здесь! - на глазах у мальчика показались слезы - Пожалуйста". Женщина была хорошей мамой и прекрасно понимала, что в некоторых случаях следует уступить ребенку.

Особенно, когда дело касается проявления у него по-настоящему добрых чувств. "Хорошо, - сказала она, - Но только на ночь... Пойдем, животное", обратилась женщина к собаке, и та послушно засеменила за людьми. А пасмурное небо стало почти черным, и все сильнее надрываясь, продолжало рыдать, будто оплакивая кого-то...