О, Иерусалим! - [56]
В основе операции «Нахшон» лежала очень простая стратегия.
Поскольку даже хорошо оснащённым автоколоннам не удавалось пробиться через Баб-эль-Вад, следовало оттеснить арабов от шоссе и некоторое время удерживать коридор по обеим сторонам дороги; ширина этого коридора на равнине должна была достигать десяти километров, а в горах — трёх. В районе действий оказывалась добрая дюжина арабских деревень, поддержка которых позволяла Хусейни блокировать Иерусалимскую дорогу. Феллахи этих деревень выращивали фиги и маслины, и те самые руки, которые сейчас трудились над возведением заграждений на Иерусалимском шоссе, несколько месяцев назад сажали овощи, предназначавшиеся для продажи иерусалимским евреям. На склонах холмов феллахи пасли овец, в конце концов попадавших на мясной базар у ворот Ирода в Иерусалиме. Редко в какой из этих деревень имелось электрическое освещение; о водопроводе, канализации и телефонах их жители никогда и не слыхивали. Из одной деревни в другую феллахи передвигались либо верхом на осле, либо пешком. Общественная структура в деревнях была весьма примитивной, но никакие попытки мандатных властей изменить её не увенчались успехом. Над каждой деревней возвышалось два здания: мечеть и дом мухтара — деревенского старосты (этот пост обычно переходил по наследству от отца к сыну).
Мухтар осуществлял высшую власть в своей деревне, и в его доме каждый день собирались мужчины, чтобы попить кофе, потолковать о том о сём и, если повезёт, послушать последние известия по радиоприёмнику, работающему на батарейках. Банды Абдула Кадера были бы бессильны без поддержки жителей этих деревень: у них Хусейни получал продовольствие для своего воинства и черпал резерв живой силы, которую можно было в случае необходимости быстро бросить в бой.
Согласно плану операции «Нахшон», Ҳагана собиралась отправить большие автоколонны на прорыв дорожных заграждений на пути к Иерусалиму, а в это самое время бригада «Ҳарель» под командованием молодого офицера Ицхака Рабина должна была смести с лица земли все эти придорожные деревни. «Если не оставить от придорожных деревень камня на камне, их жители уже не смогут туда вернуться, а без поддержки этих деревень арабские банды не смогут эффективно действовать». После окончания операции «Нахшон» Ҳагана рассчитывала снова вернуться к прежней системе отправки автоколонн в Иерусалим.
Руководство операцией «Нахшон» было поручено Шимону Авидану, командиру бригады Пальмаха «Гивати». Авидан был одним из первых учеников Орда Вингейта; во время Второй мировой войны он тренировал палестинских диверсантов для отправки в тыл к немцам.
Несмотря на то, что у региональных команд Ҳаганы по всей Палестине было реквизировано немало боеприпасов, положение с оружием оставалось критическим. Многие из солдат, которым предстояло принять участие в операции «Нахшон», были добровольцами, только что закончившими курс молодого бойца.
Ротный командир Иска Шадми вспоминал впоследствии, что в его роте собрались сплошь романтически настроенные юноши и девушки, которые прибыли на военную службу с саквояжами и чемоданчиками, полными всякой всячины — у каждой девушки имелся томик стихов Рахели, воспевшей Кинерет. Шадми построил их и предупредил, что отныне все свои вещи каждому бойцу придётся таскать в рюкзаке.
— Выбирайте, что вам нужнее: стихи или одежда? — спросил он.
Некоторые девушки ударились в слёзы. «И с этими детьми, — подумал Шадми, — десятью винтовками да четырьмя пулемётами я должен идти в бой за Иерусалимскую дорогу!» Тем временем в Палестину прибыла первая партия нового оружия, закупленного Эҳудом Авриэлем в Праге. На тайном аэродроме Ҳаганы в Бейт-Даррасе приземлился самолёт ДС-4 с грузом ста сорока чешских пулемётов М-34 и нескольких тысяч лент с патронами. Члены команды — итальянец, ирландец и нью-йоркский еврей — посадили самолёт и спустились на землю.
Они доставили в Палестину оружие, как привыкли доставлять в Неаполь контрабандные сигареты, и были совершенно ошарашены, когда евреи вдруг стали чествовать их, как героев.
Через двадцать четыре часа после того, как в Палестину прибыл самолёт ДС-4 с чешским оружием, об этом узнал Хусейни. Его тайный агент Самир Джабур был любовником молодой секретарши, служившей в Еврейском агентстве, и выведывал у неё многие интересующие его секретные сведения.
Джабур сообщил, что евреи готовят «большое наступление» в районе Иерусалимской дороги и что они получают «огромные» партии оружия из Европы. Хусейни ожидал, что евреи попытаются прорвать блокаду Иерусалима, но сообщение о том, что евреи получают оружие из Европы, было для него новостью и очень его встревожило. Его люди были плохо вооружены, и оружие у них было допотопное. Хусейни немедленно отправился в Дамаск требовать современное оружие, которое ему давно обещали.
— Мы готовы сражаться до последнего, — заявил он в Дамаске, — но нам нечем воевать. Уже много месяцев вы обещаете нам современное оружие, а пока мы получаем только верблюжье дерьмо. Дайте нам артиллерию и современные винтовки, и мы разобьём евреев.
Однако его мольбы не тронули Исмаила Сафуата Пашу, иракского генерала, главнокомандующего вооружёнными силами Арабской лиги. Высшие офицеры арабских армий ценили военные способности Абдула Кадера далеко не так высоко, как его еврейские противники. К тому же им не нравилась его преданность иерусалимскому муфтию.
История науки и техники тюменского края и черты биографий замечательных инженеров и ученых, создавших своими научно-техническими достижениями всероссийский и мировой авторитет Тобольской губернии в минувшие столетия, мало известны широкому кругу современных читателей, особенно молодых. В книге рассказывается о наших земляках: строителях речных кораблей; электриках и механиках, заложивших в Сибири электростанции и водокачки; о создателях атомных ледоколов и первой атомной электростанции в Обнинске; самолетостроителях, впервые в мире построивших в Тюмени в годы войны «летающие» танки и реактивные истребители.
Тюмени – первому русскому городу в Сибири – исполнилось 425 лет. Сегодня в нем более семисот улиц, и у каждой, как у всякого человека, свое имя, своя судьба, своя тайна. Этих тайн за четыре с четвертью столетия накопилось немало. Адресована читателю, интересующемуся историей края.
Микроистория ставит задачей истолковать поведение человека в обстоятельствах, диктуемых властью. Ее цель — увидеть в нем актора, способного повлиять на ход событий и осознающего свою причастность к ним. Тем самым это направление исторической науки противостоит интеллектуальной традиции, в которой индивид понимается как часть некоей «народной массы», как пассивный объект, а не субъект исторического процесса. Альманах «Казус», основанный в 1996 году блистательным историком-медиевистом Юрием Львовичем Бессмертным и вызвавший огромный интерес в научном сообществе, был первой и долгое время оставался единственной площадкой для развития микроистории в России.
Книга, которую вы держите в руках, – о женщинах, которых эксплуатировали, подавляли, недооценивали – обо всех женщинах. Эта книга – о реальности, когда ты – женщина, и тебе приходится жить в мире, созданном для мужчин. О борьбе женщин за свои права, возможности и за реальность, где у женщин столько же прав, сколько у мужчин. Книга «Феминизм: наглядно. Большая книга о женской революции» раскрывает феминистскую идеологию и историю, проблемы, с которыми сталкиваются женщины, и закрывает все вопросы, сомнения и противоречия, связанные с феминизмом.
Сегодняшняя новостная повестка в России часто содержит в себе судебно-правовые темы. Но и без этого многим прекрасно известна особая роль суда присяжных: об этом напоминает и литературная классика («Воскресение» Толстого), и кинематограф («12 разгневанных мужчин», «JFK», «Тело как улика»). В своём тексте Боб Блэк показывает, что присяжные имеют возможность выступить против писанного закона – надо только знать как.
Что же такое жизнь? Кто же такой «Дед с сигарой»? Сколько же граней имеет то или иное? Зачем нужен человек, и какие же ошибки ему нужно совершить, чтобы познать всё наземное? Сколько человеку нужно думать и задумываться, чтобы превратиться в стихию и материю? И самое главное: Зачем всё это нужно?