Следует подчеркнуть, что свою статью Стасов печатает в журнале «Современник», в котором в это время активно работает Н. Г. Чернышевский, опубликовавший в 1855 году диссертацию «Эстетические отношения искусства к действительности». Материалистическое решение вопроса, поставленного в теме диссертации, явившейся эстетическим манифестом революционной демократии 60-х годов, ее воинствующий характер, страстное разоблачение идеализма нашли горячий отклик в среде передовой части художественной интеллигенции и мобилизовали ее на борьбу с дворянско-помещичьей идеалистической эстетикой, за развитие и утверждение реализма. «Боевое искусство, — говорил А. А. Жданов, — ведущее борьбу за лучшие идеалы народа — так представляли себе литературу и искусство великие представители русской литературы. Чернышевский, который из всех утопических социалистов ближе всех подошел к научному социализму и от сочинений которого, как указывал Ленин, „веяло духом классовой борьбы“, — учил тому, что задачей искусства является, кроме познания жизни, еще и задача научить людей правильно оценивать те или иные общественные явления» (Доклад т. Жданова о журналах «Звезда» и «Ленинград», Госполитиздат, 1946, стр. 24). При защите своей диссертации Чернышевский, по свидетельству А. Н. Пыпина, говорил: «В нашем обществе господствует рабское преклонение пред старыми, давно пережившими себя мнениями, которые приобретают характер непогрешимых авторитетов. Нас слишком пугает дух свободного исследования и свободной критики, которая по природе своей не знает преград для своего действия. Между тем, в России свободная критика наталкивается на целый ряд предметов, которые она должна обходить молчанием, хотя эти предметы представляют собой не что иное, как предрассудки и заблуждения» (Е. И. Ляцкий. «Н. Г. Чернышевский и его диссертация об искусстве». — «Голос минувшего», № 1, 1916, стр. 27–28). Эти мысли Чернышевского впоследствии станут руководящими для Стасова-критика.
На страницах «Современника» в 1856 году Чернышевский опубликовал одну из своих основополагающих работ в области истории литературы, критики и эстетики — «Очерки гоголевского периода русской литературы». Именно в № 12 журнала, в котором печаталась статья Стасова «О голландской живописи», была опубликована последняя глава, завершающая этот большой труд Чернышевского. Беспощадно разоблачая приверженцев теории «искусство для искусства», Чернышевский здесь с особой остротой поставил вопрос о задачах современной реалистической литературы и критики: «Во всех отраслях человеческой деятельности, — писал он, — только те направления достигают блестящего развития, которые находятся в живой связи с потребностями общества» (Н. Г. Чернышевский, «Избранные философские сочинения», Госполитиздат, 1950, т. I, стр.783). Высоко поднимая знамя идейности и народности художественной литературы, утверждая «гоголевское», «критическое» направление, Чернышевский призывал последовательно итти по стопам Белинского, развивая его воззрения. Стасов в это время является горячим поклонником Белинского и Гоголя (см. статью «Училище правоведения сорок лет тому назад», т. 2). В эти годы он с упоением зачитывается статьями Чернышевского, стремясь освоить эстетические воззрения, которые были изложены в диссертации великого критика и философа, революционного демократа (см. очерк «Двадцать пять лет русского искусства» и комментарии к нему, т. 2). Следует отметить, что статья Дмитриева-Мамонова, против которой выступил Стасов, была помещена на страницах «Русской беседы» и что по поводу этого журнала в том же № 12 «Современника» сообщалось: «Русская беседа» не сказала еще ничего такого, с чем бы можно было согласиться хотя отчасти (В. Евгеньев-Максимов. «Современник» при Чернышевском и Добролюбове, Гослитиздат, 1936, стр. 183).
Свои позиции по отношению к голландской живописи Стасов сохранил до конца жизни. О том, что появление комментируемой статьи в свет было обусловлено современными задачами искусства, убедительно свидетельствует тот факт, что спустя четверть века Стасов, говоря о тех гонениях, которым в свое время подвергалась голландская школа живописи, и отмечая достижения русского реалистического искусства (в первую очередь жанровой живописи), заключал: «Новое русское искусство утешалось, глядя на подобное же преследование, испытанное вначале Гоголем и основанной им реальной школой» (см. раздел «Наша живопись» статьи «Двадцать пять лет русского искусства», т. 2).
Т. П. Щипунов
