О геополитике: работы разных лет - [40]
Подобное относится и к исследованиям о связях границы и вида почвы, об их влиянии на растительный покров среды обитания коренных оседлых жителей и условия существования человека и животных, странствующих по свету. Эти связи не всегда столь ясны, как в уже упоминавшихся случаях отношения темных, тяжелых, доброкачественных индийских черноземов, на которых поселились позже более сильные арийские поселенцы, продвинувшиеся также в Декан, и более бедных красных латеритных земель, зачастую еще покрытых лесом, которые достались более ранним, более древним племенам, дравидийским> и додравидийским расам, бхилам и гондам. Необычно богато и многоступенчато внешнее проявление этих связей, которое обнаруживает все ступени границы владений – от запечатленного в Священном Писании изречения: “Дуновение ветра течет над очагами, и ты их больше не узнаешь…”, от мест, где только зоркий глаз [с.82] арабского шейха, пасущего стада монгола еще высматривает границы владений в кажущейся вольной степи, вплоть до межи, туго натянутой колючей ограды, пограничной стены, простоявшей тысячелетия, искусно отколотой вертикальной скалы, отмечающей ревниво оберегаемую зону охоты на крупного зверя.
Степные выпасы, границы рыболовной зоны в открытом море с их опознавательными знаками – развевающимися белыми лентами на раскачиваемых ветрами жердях, с буйками и отметками на земле для дальнозорких степных и морских бродяг (номадов)> и межа осмотрительного хлебопашца являются здесь, пожалуй, хорошим прототипом и символом разграничения для дальнозорких и привыкших к большим пространствам, бродящих по суше, бороздящих моря людей и для людей, привязанных к почве, привыкших к скученности, но совершенно по-иному приросших к земле.
Однако с географической точки зрения особенно поддаются анализу связи, которые господствуют между границей и атмосферой и ее проявлениями. Как широко можно было бы проследить их в антропогеографии – что, увы, имело место лишь в отдельных случаях, – это доказывают, например, работы В. Кребса о политическом значении климатологии>. В них подтверждаются связи между средней периодичностью около 5,5 года в колебании муссонов, периодичности ливней и засухи в Восточной Азии и голодом, эндемическими и становящимися из-за изменения уровня грунтовых вод пандемическими заболеваниями населения и политическими беспорядками. И все эти воздействия следовало бы как-то отграничить и обозначить фактически на карте. Заблуждения в отношении границ, например, проникновения муссонных осадков в более северные области, если речь идет о театре военных действий, могут стать столь роковыми, как ошибочное мнение русских в 1904 г. о невозможности операций в Маньчжурии в сезон дождей, и от этого заблуждения их мучительно исцелил военный успех японцев в это время>. Из Альп и Гималаев нам приходят многократные наблюдения за границами распределения света и образования облаков, правильных разграничений определенной окраски облаков и формы облачности, изложенные Геймом в высоконаучном и художественном исследовании “Luftfarben”>. Однако самые определенные и грандиозные проявления дает нам ветер, регулярно дующий с точностью часового механизма зимой с гор, а летом – в горы, и связанное с распределением осадков появление муссонов и их границ.
Как отчетливо отражается и в атмосфере разграничение гетерогенных жизненных пространств в тонких завесах перистых [с.83] облаков, пролетающих как отпрыск муссона над плоскогорьями Тибета в противовес своенравным, богатым осадками облакам, которые встают на дыбы над южной стеной могучей высокогорной стремнины в Черрапунджи или над Тераем или концентрированной массой обрушиваются на долину Ганга и Пенджаб>, в конце концов перекатываясь через Гат или высокогорные границы меридиональных русел рек в Индокитай. Это климатическое явление дало имя южнокитайской земле Юньнань: облачный Юг! Никто не поддался бы искушению назвать так Гуанси или Шэньси. Подобные проявления границы, но меньшего масштаба, показывает перспектива на Север и Юг от Ароза – Вайсхорн, в климатическом рубеже самой высокой вершины Альп.
Там, где одновременно возникает особенно очевидная, отчетливо видимая граница благодаря совпадению многих рубежей естественных зон вблизи нее, – даже в изменениях цвета почвы (чернозем по сравнению с красным латеритом!) в почвенной подоснове, вывернутой наружу (каменноугольные отвалы, отсевы рудного тела), в очертаниях земли (выезд на равнину, переход возвышенностей моренных насыпей в монотонный хребет третейского периода или в покрытые щебнем равнины), или там, где вдобавок совпадают климатические границы, рубежи распространения растений и животных с такими переходами, – там, вероятно, еще способные к пересечению границы переселенцы часто убеждаются в целесообразности остановок в истории, и притом не какой-то Цезарь, Александр [Македонский], Аларих> или Карл [Великий], а на длительный срок господствующая заурядная масса тех, кто шел по их следам.
