О геополитике: работы разных лет - [12]

Шрифт
Интервал

ниже уровня моря до 8000 м (высота полета) по сравнению с 400 и 6000 м границы растительного мира, так что границы животного мира по вертикали вдвое больше, чем таковые у растительного.

Но это фактически необходимая – как при естественной границе, так и при культурно-географическом и политическом, а также хозяйственном понимании ее – высокая степень постижения наблюдений эмпирического происхождения, равно как и философского углубления, если мы хотим понять переменчивую природу границы и воссоздать для каждой жизненной формы “совокупность” ее внешнего покрова (Haut) во всем ее значении. И такой подход необходим, чтобы прежде всего научиться различать между всегда опережаемой жизнью статикой границы и ее преобладающей в реальной жизни динамикой.

При таком рассмотрении нам раскрывается относительность границы! Ведь ее понятие возникает в постоянной борьбе, [с.28] которая разделяет ищущих категорический императив и неопределенные рубежи скрытой жизни, отягченной борьбой за существование в становящемся все более тесным пространстве.

Это, естественно, заметно и в определении географического понятия, которое нам предстоит рассмотреть.

Даже там, где есть надежда найти самые прочные границы, где, как мы полагаем, можно сразу же нанести линии, например, в отношении моря – самого могущественного жизненного пространства, принуждаемого при его воле, приспособлении или разрушении к покорению, – граница (прибойная кайма, выемка, приливы и отливы…) представляет собой естественно расширяющуюся и стягивающуюся полосу, которая часто заполнена хозяйственными предприятиями (например, добыча соли)! Достаточно лишь точно пройти вдоль морского побережья, пляжа или задать вопрос: где кончаются территориальные воды? – или же, принимая во внимание статистику населяющих побережье “амфибионтов” в Южном Китае или Японии, спросить: кто является жителем побережья, реки или моря?

Провести четкую линию между анэйкуменой и эйкуменой>на суше удается лишь в отдельных местах и убедительно не всегда здесь, так как и считающиеся незаселенными пространства почти повсюду проницаемы при огромной воле к жизни. Обозначенная линия для признаваемых незаселенными зон пунктирна, произвольна, и при этом все равно, будет ли такая попытка предпринята по отношению к подземной среде (chtonisch), т.е. определяемой почвой, или по отношению к климатической (klimatisch), т.е. определяемой осадками, нехваткой воды или ее избытком. Каждая раса, каждый народ, каждый путешественник и ученый проведут эту линию по-разному: русский, китаец, японец, малаец, тибетец; каждый по-своему нанесет ее, к примеру, на карту Северной, Центральной или Юго-Восточной Азии.

Закаленный житель горной страны, для которого снег естественное явление, еще может выстоять, в то время как живущий на побережье японец, обитатель романского Средиземноморья давно уже перестали пассивно сопротивляться суровостям климата! Поселения якутов, жилища жителей Шпицбергена, юрта тибетца, в которой он теснится с семьей, неприемлемы для поселенцев, привыкших к мягкому климату. Житель гор вновь селится над горными осыпями Гольдау и Плюрса; те, кто любят наслаждаться горячими естественными ваннами в расщелине кратера вулкана – чего лишен житель лесов и равнин, – снова покрывают террасами полей Иводзиму, Сакурадзиму, Помпеи.

А для питающегося морскими продуктами человека Южных морей – малайца вполне сносные условия существования там, где для немалайца они чудовищны; ведь последний не сможет, ныряя с ножом в зубах, добывать в рукопашной схватке под водой из буруна атолла крупную хищную рыбу. [с.29]

Следовательно, относительность действует и здесь. И все же, сознавая ее, мы должны стремиться к ясным определениям границы. Необычайно убедительное предостережение политической географии состоит в том, чтобы, принимая во внимание все отличительные особенности, искать компромиссы и прежде всего помогать находить их в практической политике – само собой разумеется, при самом благоприятном руководстве, обеспечивающем долговечность защищаемой этой границей собственной жизненной формы.

При этом большая трудность в том, что как статика и динамика границы, так и ее психологическая и механическая констатация находятся в постоянном столкновении. Необходимо только внести ясность в чудовищный разрыв между исследованиями вроде книги Э. Лукка “Grenzen der Seele” (“Границы души”) и авторитетными методами венской статистической школы вроде применяемых статистическим семинаром в Венском университете (В. Винклер), посвященным вопросам населения, хозяйства и культуры сопредельных с германским бытом земель, и вытекающими из книги Эмануэля Жубера “Statistischen Forschungsmethoden” (“Статистические методы исследования”) (Вена, 1921 г.), помня при этом, что обе крайности важны для тех, кто исследует сущность границы. Или же представим себе скачок от метода восприятия психологии народов, использованного Стефаном Цвейгом в книге “Drei Meistern” (“Три творения”) для различий британского, французского и русского самопредставления, к численному сопоставлению британцев, немцев, французов, русских, их примет. Однако как один, так и другой метод с его ложной концепцией типов, использованный сам по себе, обязательно ведет и к ложному пониманию разграничений. Из этого следует, без нужды в дополнительных разъяснениях, что для правильного воспитательного воздействия музеев в этнологии нельзя отделять


Еще от автора Карл Хаусхофер
Теория «жизненного пространства»

После Второй мировой войны труды известного немецкого геополитика Карла Хаусхофера запрещались, а сам он, доведенный до отчаяния, покончил жизнь самоубийством. Все это было связано с тем, что его теорию «жизненного пространства» («Lebensraum») использовал Адольф Гитлер для обоснования своей агрессивной политики в Европе и мире – в результате, Хаусхофер стал считаться чуть ли не одним из главных идеологов немецкого фашизма. Между тем, Хаусхофер никогда не призывал к войне, – напротив, его теория как раз была призвана установить прочный мир в Европе.


Рекомендуем почитать
Онтология трансгрессии. Г. В. Ф. Гегель и Ф. Ницше у истоков новой философской парадигмы (из истории метафизических учений)

Монография посвящена исследованию становления онтологической парадигмы трансгрессии в истории европейской и русской философии. Основное внимание в книге сосредоточено на учениях Г. В. Ф. Гегеля и Ф. Ницше как на основных источниках формирования нового типа философского мышления.Монография адресована философам, аспирантам, студентам и всем интересующимся проблемами современной онтологии.


О принципе противоречия у Аристотеля. Критическое исследование

Книга выдающегося польского логика и философа Яна Лукасевича (1878-1956), опубликованная в 1910 г., уже к концу XX века привлекла к себе настолько большое внимание, что ее начали переводить на многие европейские языки. Теперь пришла очередь русского издания. В этой книге впервые в мире подвергнут обстоятельной критике принцип противоречия, защищаемый Аристотелем в «Метафизике». В данное издание включены четыре статьи Лукасевича и среди них новый перевод знаменитой статьи «О детерминизме». Книга также снабжена биографией Яна Лукасевича и вступительной статьей, показывающей мучительную внутреннюю борьбу Лукасевича в связи с предлагаемой им революцией в логике.


От знания – к творчеству. Как гуманитарные науки могут изменять мир

М.Н. Эпштейн – известный филолог и философ, профессор теории культуры (университет Эмори, США). Эта книга – итог его многолетней междисциплинарной работы, в том числе как руководителя Центра гуманитарных инноваций (Даремский университет, Великобритания). Задача книги – наметить выход из кризиса гуманитарных наук, преодолеть их изоляцию в современном обществе, интегрировать в духовное и научно-техническое развитие человечества. В книге рассматриваются пути гуманитарного изобретательства, научного воображения, творческих инноваций.


Познание как произведение. Эстетический эскиз

Книга – дополненное и переработанное издание «Эстетической эпистемологии», опубликованной в 2015 году издательством Palmarium Academic Publishing (Saarbrücken) и Издательским домом «Академия» (Москва). В работе анализируются подходы к построению эстетической теории познания, проблематика соотношения эстетического и познавательного отношения к миру, рассматривается нестираемая данность эстетического в жизни познания, раскрывается, как эстетическое свойство познающего разума проявляется в кибернетике сознания и искусственного интеллекта.


Путь Карла Маркса от революционного демократа к коммунисту

Автор книги профессор Георг Менде – один из видных философов Германской Демократической Республики. «Путь Карла Маркса от революционного демократа к коммунисту» – исследование первого периода идейного развития К. Маркса (1837 – 1844 гг.).Г. Менде в своем небольшом, но ценном труде широко анализирует многие документы, раскрывающие становление К. Маркса как коммуниста, теоретика и вождя революционно-освободительного движения пролетариата.


Выдающиеся ученые о познании

Книга будет интересна всем, кто неравнодушен к мнению больших учёных о ценности Знания, о путях его расширения и качествах, необходимых первопроходцам науки. Но в первую очередь она адресована старшей школе для обучения искусству мышления на конкретных примерах. Эти примеры представляют собой адаптированные фрагменты из трудов, писем, дневниковых записей, публицистических статей учёных-классиков и учёных нашего времени, подобранные тематически. Прилагаются Словарь и иллюстрированный Указатель имён, с краткими сведениями о характерном в деятельности и личности всех упоминаемых учёных.