О Феликсе Дзержинском - [90]

— Ну, Иванов! Вы теперь можете работать, — сказал он мне, когда предложения ВСНХ были приняты.

Быстрое восстановление Карабашского и Таналык-Баймакского медеплавильных заводов, давших около 140 тысяч пудов меди уже в 1924–1925 годах, и начало плавки на Зангезурском заводе особенно порадовали Феликса Эдмундовича, увидевшего реальные плоды своих усилий…

В последний раз я увидел Дзержинского на совещании ответственных работников, устроенном в Деловом клубе. Он делился своими впечатлениями об объезде южнорусских металлургических заводов и мыслями в отношении реорганизации управления металлопромышленностью…

Внезапная смерть Феликса Эдмундовича глубоко поразила и огорчила меня; в первые минуты я растерялся, точно потерял какую-то опору. Сначала инстинктивно, а потом вполне сознательно я понял, какую огромную, незаменимую потерю понесла наша Родина в труднейший период роста ее промышленности в лице этого крупного, пламенного борца с сильной волей, с большим чутьем при выборе нужных людей, без колебания шедшего на ломку всего того, что могло мешать процветанию Союза Советов, зажигавшего своих сотрудников энтузиазмом работы и создававшего вокруг себя атмосферу настоящей дружной деловитости.

Металл, 1927, № 7–8, с. 18–21

Н. М. ФЕДОРОВСКИЙ ПРОМЫШЛЕННОСТЬ И НАУКА

На выставке НТО ВСНХ

Для того чтобы ознакомить хозяйственников и Высший совет народного хозяйства в целом с работами научно-технических институтов, мы устроили выставку достижений научно-технического отдела. В огромных витринах моделях, в ряде диаграмм, цифр и образцов были показаны достижения наших исследовательских институтов их реальная помощь промышленности.

Однажды вечером я был вызван на заседание Ф. Э. Дзержинскому. Заседание затянулось и кончилось в час ночи.

Товарищ Кацнельсон, заведующий одним из управлений ВСНХ, незадолго до этого побывавший на выставке подробно ее осмотревший, отвел меня в сторону и сказал:

— Приглашайте же скорее Феликса Эдмундовича.

Я послушался его совета.

Немного поколебавшись, Дзержинский ответил, что заедет на другой день в три часа.

Действительно, на другой день, в воскресенье, в три часа дня он приехал вместе с членами президиума и некоторыми ответственными работниками. Мы обошли всю выставку, особенно подробно останавливаясь перед экспонатами, показывающими достижения, вошедшие уже в промышленную практику.

«У нас нет отрыва от промышленности — вот о чем кричали каждая витрина и каждый экспонат, — но если нас знает промышленность, то очень мало знает нас президиум ВСНХ».

Когда в конце осмотра я формулировал этот напрашивающийся сам собой вывод, Дзержинский усмехнулся и напал на нас:

— Вы сами виноваты, что вас не знает президиум! Впрочем, это дело прошлое: теперь мы узнали вас и обещаем несколько больше питать вас средствами.

Сойдя уже с лестницы и надев пальто, он поблагодарил и еще раз обещал свою поддержку.

— Теперь очередь за институтами, — сказал я на прощание.

— Хорошо, я с удовольствием поеду. Составьте план и условьтесь с товарищем Реденсом (секретарь Ф. Э. Дзержинского. — Н. Ф.) о времени.

Однако времени никак не находилось. Я уехал в Ленинград. Вдруг получаю телеграмму: «Завтра тов. Дзержинский будет у нас в институте». Сажусь на поезд и в одиннадцать утра подъезжаю к Институту прикладной минералогии почти одновременно с Дзержинским. Согласно обещанию — популяризировать нашу работу — ф. Э. Дзержинский приехал не один: с ним был ряд членов президиума и ответственных работников.

Осматриваем институт и знакомимся с его работами. Энтузиазм молодежи, уверенность в своих силах стариков, весь спаянный единой мыслью и порывом коллектив научных работников производит огромное впечатление на Дзержинского. Особенно поражает его та ужасная обстановка, в которой приходится вести работу: переделанная под лабораторию сырая маленькая комнатка старого купеческого дома с крошечными окнами заполнена чертежниками и инженерами, теряющими зрение от недостатка света.

— Мы хотели построить новый институт, товарищ Дзержинский, где были бы лаборатории и где можно было бы развернуть работу, но почему-то до сих пор не встречали сочувствия… Может быть, вы нам поможете.

— Не обещаю наверное, что мне это удастся, но попробую помочь. Подайте докладную записку и смету, — сказал он, выходя и садясь в автомобиль.

На заседании президиума ВСНХ

Заседание посвящено НТО и его работе. Доклад делает академик В. Н. Ипатьев, содоклад — член президиума Академии наук Долгов.

Начинаются прения. Большинство выступает за нас, только иногда проскальзывают иронические замечания насчет «чистой науки», «небесной науки» и т. п.

Ф. Э. Дзержинский берет слово и говорит:

— Судя по докладам, которые мы заслушали, судя по тому, что мне самому пришлось видеть в одном институте и на выставке, — их работа непосредственно направлена в огромной своей части на разрешение проблем и задач, которые перед нами становятся на практике. Это не чисто абстрактная наука, которая может быть применима через сто или пятьдесят лет, но та наука, которая уже сейчас находит огромное применение.

Далее Ф. Э. Дзержинский подчеркнул, что эту связь между промышленностью и научно-техническими институтами надо усилить, что усиление этой связи необходимо для дальнейшего развития институтов, для развития трестов, для развития хозяйственной жизни и что нахождение целого ряда форм для этой спайки необходимо. Однако мысль, которая предполагает эту связь в форме присоединения заводов к институтам или институтов заводам и трестам, он считает неправильной.