О Феликсе Дзержинском - [73]

— Да ничего… придут, понюхают, перевернут все вверх дном и уйдут…

— Что мы должны сделать, чтобы помочь вам с первых шагов?

— Отыскать мой вагончик…

— Это какой же?

— А у меня на Николаевской дороге всегда стоял вагончик с приборами, которые отмечают в механизмах и изображают графически состояние пути, гнилые шпалы, разошедшиеся рельсы, плохие болты и прочее. Я сам в нем ездил с моими помощниками…

Ну вот мы и знали всегда состояние пути, все как на ладони. Без вагончика значительно трудней и, главное, медленней…

— Надо сейчас же отыскать! — быстро сказал Владимир Ильич и посмотрел на Дзержинского. Тот вышел из кабинета, чтобы дать соответствующее распоряжение.

— Еще что вам будет необходимо?

— Предоставить мне право вызывать всех начальствующих лиц каждой станции с докладом о состоянии их участка, вагонного и паровозного парка, ремонтных мастерских и прочего.

— Конечно, это ваше полное право, — ответил Владимир Ильич.

— Прошу предоставить мне право увольнять и заменять новыми неподходящие кадры, особенно же обращать в первобытное состояние стрелочников, дорожных сторожей и ремонтных рабочих, отрешая их от несоответствующих их знаниям и опытности должностей начальников станций, начальников движения, начальников службы пути, начальников ремонтных мастерских и тому подобных крайне ответственных работ, от которых зависит вся жизнь и деятельность железных дорог.

— Обращать в первобытное состояние! — задумчиво повторил Владимир Ильич. — Хорошо сказано…

Владимир Ильич переглянулся с Дзержинским,

— Этот чрезвычайный вопрос, — сказал он, — вы подробно согласуете с Феликсом Эдмундовичем, который, вероятно, выделит вам помощников для оказания всяческого содействия вам в этом многотрудном деле.

— Вот это прекрасно! Смею заверить вас, Владимир Ильич, — сказал Борисов, — что для меня важно только одно: лишь бы все знали одно дело, лишь бы все были действительно ответственны за свое дело… Личности, положение меня совершенно не интересуют…

— Вот это правильно!.. Это очень хорошо! — сказал Владимир Ильич. — Я уверен, что вы прекрасно договоритесь с Дзержинским и по этому вопросу, который вас так волнует.

В это время мне сообщили, что прибыли четыре инженера.

Владимир Ильич распорядился пригласить их в кабинет.

Вошли четверо молодых инженеров в форменных путейских тужурках. Они недоуменно смотрели на все окружающее.

— Вот рекомендую, — сказал Борисов, называя их по фамилиям. — Работники отличные…

Борисов объяснил им, в чем дело, и предложил быть готовыми к отъезду на завтрашний день.

— Я бы сегодня двинулся, — словно извиняясь, сказал он, обращаясь к Владимиру Ильичу, — да вот жена… — и он поник головой…

Владимир Ильич просил его не спешить, сказал ему, что все будет сделано, что в наших силах, для его больной жены и что он просит его без всяких стеснений обо всем, что нужно лично ему, сообщать прямо сюда, в Совнарком.

— Благодарю, но спешить надо.

Условившись с Дзержинским, где и когда повидаться, он откланялся и вместе с вызванными инженерами уехал к себе на квартиру в поданном ему автомобиле.

— Оригинальный человек этот «октябрист», — сказал Владимир Ильич, — не скрывает своих правых убеждений, а работать будет.

— Я в этом убежден, — сказал Дзержинский. — Относительно кадров руководящих работников он очень прав… Сведения в ВЧК об этих кадрах просто ужасные. Надо удивляться, как еще действуют наши дороги и ходят поезда и почему они совершенно не стали до сих пор…

— Да, здесь мы должны его решительно поддержать и в самый короткий срок произвести там генеральную чистку, — сказал Владимир Ильич.

Дзержинский уехал в свой новый комиссарпат…

Как ни старались врачи помочь больной, но сыпной тиф делал свое дело разрушения и без того подорванного организма. Через четыре дня жена Борисова скончалась.

После похорон он сейчас же выехал со своим небольшим штабом и представителем ВЧК в объезд по железным дорогам, начав с Октябрьской, всюду наводя дисциплину и порядок. Прекрасно зная железнодорожный мир, он вызывал всех начальствующих лиц к своему поезду и тут же у себя в вагоне принимал деловые доклады. Он обнаруживал вопиющие беспорядки и прямые злоупотребления и тут же сменял, заменяя другими, целый ряд лиц.

Так он ревизовал дорогу за дорогой. Кроме пассажирских стали правильно циркулировать по стране и товарные поезда. Прежде всего было обращено внимание на узловые станции, на многих из которых все железнодорожное хозяйство было расстроено до крайности, где образовались, а во многих случаях были нарочно образованы колоссальные пробки, которые препятствовали правильному движению, особенно товарных поездов. Самые срочные грузы месяцами пролеживали в пакгаузах, дожидаясь очереди погрузки, и тысячи вагонов простаивали на запасных путях, подвергаясь разграблению. Ф. Э. Дзержинский сейчас же привел в действие весь аппарат ВЧК и направил специальные комиссии на обследование железнодорожных узлов. Результаты первых обследований были ужасающие. Действительность превзошла все предположения, все самые фантастические представления. Белогвардейцы, диверсанты, бандиты и воры подвергали ограблению и станции, и пакгаузы, и груженые товарные вагоны. В Москве были обнаружены специальные тайные коммерческие конторы, которые принимали краденое имущество. Сюда продавались накладные сертификаты на товар, который вывозился с товарных дворов целыми транспортами. Здесь подделывались подписи тех, кого нельзя было купить, или подписи и печати учреждений, которым приходил ценный груз. После оказалось, что в большинстве случаев сами ответственные служащие как на транспорте, так и во многих учреждениях не только за определенную мзду охотно давали свои подписи, но и ставили нужные штемпеля и печати. В Москве по этому следу были обнаружены тайные мастерские, где изготовляли всевозможные резиновые, металлические и гравированные на меди печати и штампы. Здесь же делались всевозможные оттиски подписей всех самых ответственных товарищей до подписей Ленина, Свердлова и Дзержинского, были заготовлены бланки всевозможных учреждений, в том числе поддельные ордера на осмотр складов, на их ревизию, на производство обысков и выемок документов и ценностей. В Фуркасовском переулке была раскрыта контора, которая под видом правления какого-то другого кооператива делала огромные обороты со всевозможными крадеными товарами, особенно с накладными на обезличенные грузы, в том числе на множество вагонов с сельдью и рыбой, которую гнала эта организация из Астрахани, скупая по дешевке десятками тысяч пудов у частных предпринимателей, всеми мерами старавшихся не сдавать заготовленный товар государственным учреждениям. Они скрывали его в отдаленных складах по побережью Каспийского моря и продавали в подходящий момент московским спекулянтам, которые и выбрасывали его на частный рынок, торгуя рыбой втридорога. Все это открылось с ревизией железных дорог. Дзержинский решительно старался положить конец этой варварской деятельности совершенно распоясавшейся и обнаглевшей буржуазии…