О душевных болезнях - [8]

Но повторяем, не только иноки и аскеты, самочинно берущие для себя подвиги, могут впадать в прелесть, но и для всякого христианина в миру, стоящего одиноко, без послушания духовным отцам, всегда имеется опасность впасть в прелесть в той или иной форме, и в той или иной степени.

Еще более категорично о всеобщей порче и прелести говорит святитель Игнатий Брянчанинов, который пишет: «Прелесть, т. е. повреждение естества человеческого, есть состояние всех человек без исключения, произведенное падением праотцев наших. Все мы – в прелести… Величайшая прелесть – признавать себя свободным от прелести. Все мы обмануты, все обольщены, все находимся в ложном состоянии, нуждаемся в освобождении истиною». То же утверждает и архиеп. Арсений (Чудовской): «Уже каждый человек при своей немощной, греховной природе бывает в большей или меньшей степени подвержен прелести. Ты подумал, что хорошо сказал, хорошо сделал, – вот уже и прелесть. Размечтался о своих дарованиях, способностях – опять прелесть, принял похвалу, усладился ею – и это прелесть».

Св. отцы различают при этом два рода духовной прелести в её крайнем развитии.

Первый вид – это когда человек начинает воображать, что он видит Господа, Божию Матерь, ангелов, духов и считает себя достойным таких видений.

Второй род прелести – это когда человек возомнит о себе, что он высокой духовной жизни, что он необычайный постник, прозорливец, чудотворец, что он способен нести большие подвиги, что он призван учить и руководить людьми. Этот род прелести называется «мнением», потому что в этом случае человек мнит о себе.

Всякий род духовной прелести есть, однако же, пагубнейшее состояние нашего духа. Оно основывается на духовной гордости человека. Чтобы избежать прелести, надо иметь покаянное чувство, смирение, соединенное со страхом Божиим.

Начало прелести можно узнать по следующим признакам:

1) Самонадеянность, самочиние, нежелание подчинять свою волю старцу или духовному отцу и авторитету церковного сознания.

2) Устремление на себя – «эгоцентризм» или «автоэротизм» (эгоизм) – с отсутствием любви, мягкости и снисходительности к окружающим их (за исключением, может быть, наиболее близких по плоти родных).

3) Фиксация своего внимания на отдельных положениях (мыслях) из духовной области, которыми обольщенные преимущественно и руководствуются в жизни, пренебрегая основными заповедями Господа и учением Церкви. При этом эти мысли могут быть взяты и из Св. Писания, но в отрыве от общего духа Св. Евангелия. Они тогда уводят прельщенного от основных добродетелей – любви, смирения, послушания и кротости.

Как предохранить себя от прелести?

1) Очевидно, что самым радикальным средством является – быть в послушании старцу или духовному отцу, и; при невозможности иметь их – руководствоваться мнением и советами тех из христиан, которые преуспели в духовноймудрости.

2) Вместе с тем, каждому из христиан надо изучать Священное Писание и творения Св. Отцов Церкви.

3) Всем также надо очень опасаться того, чтобы иметь мнения, не согласные с общецерковным сознанием.

4) Всегда надо быть чуткими к мнению друзей и окружающих, быть внимательными к их суждениям и продумывать тщательно все свои разногласия с ними. Надо помнить, что Господь часто обличает нас устами наших близких.

О ДУХОВНОЙ ПРЕЛЕСТИ

Рассказ архимандрита Кронида (Любимова), наместника Троице-Сергиевой лавры

В 1889 году к нам в лавру на послушание прибыл очень красивый молодой человек, брюнет со жгучими чёрными глазами. Звали его Александр Дружинин. Он был родом москвич. Я представил его отцу наместнику, и его приняли в число братии. Послушание ему было дано в трапезной: служить странникам. Каждый день я его стал видеть в Троицком соборе на братском молебне в два часа ночи. Время от времени спрашиваю его: «Как поживаешь, привыкаешь ли?» Он отвечает, иногда со слезами умиления: «Живу как в раю». Я в таких случаях невольно благодарил Бога за такое его душевное устроение. Прошло полгода. Александру Дружинину было дано новое послушание – заведовать овощными подвалами, и дана келлийка, в которой он стал жить один. Зная его как хорошего мастера-столяра, я как-то попросил его сделать рамку на портрет моих родителей. Он с любовью согласился исполнить мое желание, но выразил своё сожаление по поводу того, что у него нет ни верстака, ни нужного инструмента. Я в тот же день всё нужное ему послал, а дня через два после того сам пошёл к нему посмотреть, что он сделал. Вижу, что рама вчерне уже изготовлена и висит на стене его келлии. С виду она была очень красива. Но Дружинин пояснил мне, что он приведет рамку в ещё большее изящество. Прихожу к нему через неделю и с прискорбием вижу: рама моя как была недоделана, такою и осталась. Через неделю нахожу то же самое. При этом я заметил, что мой мастер всегда, как я ни приду, в каком-то экстазе и в поту. Видимо, он совершал усиленный подвиг молитвы. Прошло ещё несколько месяцев, рама моя оставалась в том же виде. В один из дней я спрашиваю его: «Брат Александр, ты за всеми монастырскими службами бываешь?» Он смиренно отвечает: «За всеми». «И за братскими правилами бываешь?» – «Бываю, – протянул он и добавил: – я ежедневно в храме Зосимы и Савватия бываю за всенощной и стою утром раннюю и позднюю литургии».