О дереве судят по плодам - [86]

На Копетдаге великое множество бобовых. Только астрагалов шестьдесят видов! К ним же, к бобовым, относятся трагаканты, аспарцеты, люцерна, пажитники, вика, чина.

Мы привыкли к тому, что ковыль — растение степных просторов. Но как ни странно, он растет и в горах. Там же вы можете встретить колосняк Никитина, близкий родственник пшеницы — эгилопс, пырей Андросова, лисохвост тростниковый, разные виды овсов, ячменей. Многие из злаковых вполне пригодны для селекционной работы при выведении новых культурных сортов.

К сожалению, мои путешествия по Копетдагу не всегда были наполнены радостью. Были и огорчения. Особенно в последние годы, когда вместо арчовых рощ я встречал сплошные пеньки. Охватывало такое чувство, будто бы находишься на кладбище, среди дорогих сердцу могил. Невольно вспоминались слова чеховского Астрова по поводу уничтожения русских лесов, слова, полные гнева и негодования: «…Русские леса трещат под топором… опустошаются жилища зверей и птиц, мелеют и сохнут реки, исчезают безвозвратно чудные пейзажи».

Уничтожение лесов! Как горько это звучит. И как пагубно оно по своим последствиям!

Горные деревья притеняют снег и не дают ему растаять сразу с приходом тепла. Благодаря этому почва лучше насыщается влагой. А значит — гуще травостой, предохраняющий землю от размыва и выветривания.

Быстро растаявшие в горах снега превращаются в грозный паводок — сель. С голых, обезлесенных склонов он срывается с такой бешеной скоростью и силой, что все сметает на своем пути: камни, деревья, животных, селения. Уничтожение горных лесов приводит также к тому, что высыхают родники, мелеют речки.

Другая беда Копетдага — овцы. Страшны не только их копыта, разбивающие растительный покров. Овцы почти полностью уничтожили многие виды растений. Некоторые из них находятся на грани исчезновения. Это василек Андросова, атропа Комарова, самая маленькая в мире вишня Блиновского, никитиния тонкостебельная, мушмула германская, смородина. Горы, так щедро и долго дарившие нам свои богатства, теперь сами нуждаются в защите, в покое, чтобы восполнить тот ущерб, который нанесен им человеком. Часть этих богатств я видел во время своих поездок в горы. Но это лишь ничтожная доля того, что Копетдаг донес до нас, до нашего времени сквозь миллионы лет. Только растений здесь около двух тысяч видов, представляющих огромную ценность для народного хозяйства, науки, медицины. Триста видов эндемики, они уникальны, встречаются только на Копетдаге. А Западный Копетдаг,-по словам академика Н. И. Вавилова, является одним из мировых очагов формирования ценнейших плодовых пород зоны сухих субтропиков.

Вот таков он, этот славный Копетдаг. И разве можно было допустить, чтобы он оскудел окончательно?

В сентябре 1976 года Копетдаг объявлен заповедным.

И вот снова я еду на юг, в сторону гор. Снова весна. Слева — зеленая степь, холмы. Справа, почти слитые друг с другом, домики поселка Берзенги — спутника Ашхабада. В конце поселка — светлая ограда из новых бетонных плит. За оградой — пустырь, еще дальше — горы. Кругом — молодые высокие травы, буйно поднявшиеся после теплых апрельских дождей. Эти травы мягко зеленеют по склонам гор, немного не дотянувшись до вершин Копетдага. Там, повторяя его изгибы, все еще сверкает белизной тонкая полоска снегов.

От дороги, убегающей к горам, до ворот в бетонной ограде, проложена дорожка. По обеим сторонам ее выстроились молодые туи. Напротив — фанерный щит. На нем — скачущий во весь дух гепард — это эмблема заповедника.

Сотрудники заповедника живут на усадьбе в походных, плотно приставленных друг к другу вагончиках. В таких же работают.

По утрам, перед началом занятий, собравшись возле вагончиков, они спорят, курят, смеются. Все они молоды, стройны, высоки — кто с бородой и усами, кто без оных. Одеты в тесноватые, по моде, бледно-синие джинсовые костюмы, добротные куртки или уж совсем по-летнему — в простые рубашки и брюки, заправленные в сапоги.

Кто они, эти молодые люди? Откуда? Что делают, как живут? Желание узнать обо всем об этом и привело меня на усадьбу заповедника.

Галина Леонидовна Камахина — ботаник, кандидат наук. Аспирантуру она закончила в Ленинграде под руководством профессора Никитина — крупного знатока туркменской флоры. До отъезда в город на Неве он много лет работал в Ашхабаде, в Институте ботаники. Старый профессор с радостью встретил весть о создании Копетдагского заповедника. Но радость его была бы, видимо, неполной, если бы он остался в стороне от важного дела. А он по-прежнему верен Копетдагу и приезжает для консультации молодых специалистов.

Вместе с Камахиной растительность Копетдага изучает и выпускник Туркменского университета Нури Аннануров. Поле деятельности у них огромно — пять горных поясов: от самого нижнего, засушливого и пустынного, до самого верхнего.

— Часто бываете в горах? — спросил я Галину Леонидовну.

— Наши полевые исследования, — сказала она, — еще впереди. Вначале пришлось сделать обзор литературного материала по степени изученности Копетдага ботаниками, работавшими здесь раньше. На этой основе мы составили список растений, нуждающихся в охране.