О чем знает ветер - [87]
– Ты хочешь вернуться, Энн? – Томас говорил сдавленным голосом, и рука, лежавшая на моих плечах, стала свинцовой от внутреннего напряжения.
– По-твоему, это от меня зависит? Я сюда не просилась – а вот, попала. Если рассуждать логически, я и исчезнуть могу в любой момент. Времени и пространству моего согласия не требуется.
Я говорила еле слышно, будто опасаясь своими рассуждениями пробудить заявленные Время, Пространство, а заодно и Судьбу.
– Главное, к озеру не приближайся, – взмолился Томас. – Оно хотело тебя забрать. Но если… если ты не будешь входить в воду… – Голос сорвался, и Томасу далеко не сразу удалось овладеть собой. – Ты ведь по крови ирландка, ты в здешнюю жизнь уже почти вписалась…
Томас не смел просить меня остаться, но интонация была доходчивее слов.
– Знаешь, чем хорошо мое ремесло? – начала я шепотом. – Тем, что сочинять истории можно где угодно. В любой эпохе. В любой стране. Бумага и карандаш – больше мне ничего и не нужно.
– Не маловато ли? – Боясь поверить, что я так легко сдалась, Томас заговорил с усмешкой, даром что сердце его подпрыгнуло, толкнуло изнутри грудную клетку – я это щекой почувствовала. – Энни, Энни, дитя Манхэттена! Как же я тебя люблю. Скорее всего, любовь принесет нам страдания, но сути дела они ведь не изменят?
– А я люблю тебя, Томми, дитя Дромахэра!
Грудная клетка под моим ухом содрогнулась от сдавленного смеха.
– В самую точку! Томми, дитя Дромахэра, – это я и есть. Никем другим не стану.
– Принцесса Ниав дуру сваляла. Надо было объяснить бедняге Ойсину, что с ним сделается от прикосновения к ирландской земле…
Я еще не договорила, когда Томас взялся расплетать мою косу. Его длинные пальцы с нежной осторожностью отделяли одну кудрявую прядь от другой, щекотали ими, как кисточками, мои плечи. Я едва не мурлыкала.
– Наверно, Ниав хотела, чтобы Ойсин сам сделал выбор, – возразил Томас.
Понятно: этого же он добивается от меня, только прямо не говорит. Якобы не давит, хитрюга.
– В таком случае Ниав следовало толком объяснить, чтобы Ойсин знал, сколько на кон поставлено.
Я коснулась губами Томасова горла, и он замер, дыхание затаил. Неплохая реакция. Повторим и закрепим результат.
– Дражайшая Графиня, мы с вами копья ломаем о волшебную сказку, – прошептал Томас, забыв, что моя коса еще не расплетена.
– Нет, Сетанта. Мы в волшебной сказке живем.
Томас переменил положение – теперь я была снизу; вдохнул в сказку дополнительную толику волшебства и одновременно приблизил ее к реальности. А может, он приблизил реальность к сказке. Он целовал меня – и по спиралям вселенского веретена я поднималась всё выше, выше, выше, а дойдя до середины, начала плавный, блаженный спуск – тоже кругами, которые сужались, пока не сжались до точки. И этой точке нашелся приют – сердце Томаса; дом, кров, родной берег – всё вместе.
– Томас! – простонала я, не отнимая рта от его губ.
– Что? – отозвался он и губами, и всем телом, будто был струной арфы, будто я играла на нем.
– Я хочу остаться.
– Энн!
Звук получился гулкий, мой рот – вроде колокола. Томас проглотил мой вздох, очередным восхитительным телесным порывом отмел мои страхи.
– Да?
– Не уходи!
Двадцатое октября 1921 года выпало на четверг. Томас приготовил подарки: граммофон со смешной ручкой, несколько пластинок с классическими произведениями, пальто взамен сгоревшего в Дублине и томик новых стихов Йейтса – свеженький, только-только из типографии. Опасаясь смутить меня своей щедростью, Томас не стал выставлять эти сокровища на всеобщее обозрение. Они как-то сами собой оказались в моей комнате. Ради праздника Томас заказал Элинор испечь яблочный пирог с заварным кремом и пригласил всех О'Тулов. Бриджид, как выяснилось, напрочь позабыла, когда у невестки день рождения. Сказала: «Нынче так нынче» – и даже не нахмурилась.
Оэн пришел в восторг. Даже собственный день рождения не вызвал у него столько эмоций. Он спросил Томаса, ожидает ли меня «деньрожденное бум-бум» – иными словами, не собирается ли Томас ухватить меня за ноги, перевернуть вверх тормашками и простучать моей головой об пол тридцать один раз, да еще разок – на счастье.
– Нет, малыш. Так поступают только с мальчиками и девочками, но ни в коем случае не с дяденьками и тетеньками, – рассмеялся Томас, а Бриджид побранила Оэна за непочтительность к «матушке».
– Зато ты можешь поцеловать меня тридцать один раз, да еще для верности обнять крепко-крепко! – шепнула я Оэну в утешение, и он незамедлительно забрался ко мне на колени и исполнил всё с похвальной скрупулезностью.
О'Тулы, к счастью, пришли без подарков, зато, когда обед был съеден, а кружки наполнены заново, каждый член семьи разразился особым ирландским благословением.
– Чтоб вас Господь сотню лет прожить сподобил, да еще один годочек для покаяния подкинул! – произнес Дэниел О'Тул.
– Пускай у ваших дверей ангелы Божии стражу несут, беды прочь отгоняют, добро крылами приманивают, – пожелала Мэгги, а Робби, который своим одиноким глазом едва различал границы дозволенного, от души продекламировал:
Орегонская тропа, 1853. Наоми Мэй едва ли исполнилось двадцать лет, когда она овдовела. Это и стало началом настоящих испытаний для девушки и ее близких. В поисках лучшей жизни большое семейство Мэй отправляется в опасное путешествие на Запад.
Земли Сейлока прокляты. В тех краях не рождаются девочки. Альба – первая и единственная дочь, рожденная в Сейлоке почти за два десятилетия. Тайна ее происхождения известна лишь королю, который добился трона ложью, убийствами и предательством. Король растит Альбу как свою дочь. С детства принцессу охраняют лучшие ярлы. В их числе Байр, тихий юноша, наделенный нечеловеческой силой. Альба взрослеет, чувствуя его заботу даже на расстоянии, когда Байр воюет с врагами своего клана. Она мечтает о Байре и ждет его возвращения с войны.
В тринадцать лет Ферн влюбилась на всю оставшуюся жизнь. Его звали Эмброуз Янг, и он был самым красивым парнем в школе. «Он никогда не обратит на меня внимание» — так думала девочка с непослушными рыжими кудрями, брекетами и в очках с толстыми линзами. Но время шло, и все неумолимо менялось: их жизни, их мечты, их лица. Однажды Эмброуз проснулся монстром, а Ферн превратилась в настоящую красавицу… Это история о вечной любви. Это история о внутренней красоте, столь величественной, что внешняя красота никогда с ней не сравнится.
Его нашли в корзинке для белья в прачечной. Младенцу было всего несколько часов от роду, но смерть уже поджидала его за углом. Малыша окрестили Моисеем и назвали сломленным ребенком. Когда я услышала эту фразу, то представила, будто при рождении по его хрупкому тельцу пошла огромная трещина. Я понимала, что это всего лишь метафора, но картинка не выходила у меня из головы. Возможно, именно образ сломленного юноши и привлек мое внимание. Мама говорила, что весь город следил за историей маленького Моисея, но никто не мог ему помочь.
Пятнадцать лет обычной жизни Лины полетели под откос всего лишь за одно утро. Ее брат Борис исчез! Куда? Где он сейчас? На эти вопросы может ответить мать Лины Стефания, которая оказалась дочерью Верховной Защитницы Баланса и Справедливости в Зельгерене – мире, существующем параллельно с Землей. Она была изгнана из своего мира за поступок, который нарушил баланс, но восстановил справедливость. Теперь же Лине необходимо попасть в Зельгерен и найти Бориса. С Линой отправляется и ее верный друг Никита. Взявшись за руки, они входят в мир, где уже много лет длится война между полувампиром Дармономи и всемогущим магом и королем Всеволодом – правителем Зельгерена.
Категория: джен, Рейтинг: R, Размер: Макси, Саммари: Попаданцы зачастую оказываются в другом мире случайно, без подготовки и без цели получше, чем простое «выжить». Однако не в этот раз. Древний вампир, который готовился к этому переходу последние несколько веков, успешно его осуществил. У него есть цель и приблизительный план, в который он позволяет жизни вносить свои исправления. Ведь так только интереснее.
Как выбрать одного из двух мужчин, когда к одному неудержимо тянется сердце, а к другому изо всех сил стремится душа? Я обычная студентка, чья жизнь была скучной до ужаса. Но однажды, по глупой случайности, меня занесло в другой мир. В мир, где леса заселяют невиданные прекрасные, но опасные создания, где воздух пропитан сладкой опьяняющей магией и где живут они, те самые двое, укравшие мое сердце и душу.
Девочка. Мальчик. Вспышка страсти. Сложные обстоятельства. Только один выбор: уйти или протянуть руку помощи, рискуя собой… Бонни – суперзвезда. Она красива, богата и невероятно знаменита. Бонни мечтает умереть. Клайд – никто. Он сломан, гениален и невероятно циничен. Все, о чем он мечтает, – это еще один шанс в жизни. Их встреча запускает бомбу замедленного действия… Вместе у парня без прошлого и девушки без будущего есть несколько дней, чтобы все изменить. Кем они станут друг другу? Незнакомцами, друзьями, соучастниками преступления или влюбленными? Их путешествие может изменить судьбу каждого, стоить жизни или длиться бесконечность…и один день.Если бы Бонни снова встретила Клайда, рискнула бы она всем?Это книга о близком человеке, который может скрываться за маской незнакомца.
Италия, 1943 год. Ева Росселли ищет спасение в стенах монастыря. Ее последняя надежда – друг детства и первая любовь, священник Анджело Бьянко. Он помогает многим беженцам, которых укрывает от гестапо католическая церковь. Для Анджело и Евы остается только жизнь и смерть, «сейчас» и «никогда». Они больше не сомневаются в своих чувствах. Готов ли Анджело рискнуть своей верой ради спасения Евы? Готов ли предать любовь к Богу ради любви к одной женщине?
Однажды жестокий король Золтев убил мою мать из-за ее волшебного дара. Чтобы скрыть и мой дар, она приказала мне навек замолчать. Прошло много лет, и молодой король Тирас, сын Золтева, захватил меня в плен. Все, о чем я мечтаю, — стать свободной, вновь обрести голос. Но для этого нужно убежать. А я — пленница маминого проклятия, молодого короля и… любви к нему. Он не похож на злого отца. Каждую ночь Тирас борется с чудовищем внутри себя. И каждую ночь, проигрывая битву, исчезает на несколько дней. В королевстве, где веками истреблялась магия, единственная сила, способная даровать свободу нам обоим, — любовь.
Холодное море выбросило осиротевшую Гислу на мрачные берега Сейлока. Она была обречена на гибель, если бы ее не нашел загадочный обитатель прибрежной пещеры. Ее спасителем оказался слепой мальчик Хёд, унаследовавший имя бога. Так они оказались связаны не только судьбой, но и магией рун. Когда Гисла поет, Хёд может видеть. Ни время, ни расстояние не способно их разделить, даже когда Гисла вынуждена стать дочерью храма и подчиниться безжалостному королю, а судьба Хёда предрешена древним пророчеством. Среди войн и интриг Гисла и Хёд сражаются против всего мира.